политики, системы госзаказа и прочего. Они базировались в основном на принятых общесоюзных законах, указах президента, постановлениях правительства. В правительстве эти тезисы были названы межреспубликанским экономическим соглашением на будущий год.

Рыжков Н. И.: «Мы опять-таки проявили поистине детскую наивность, веру в чудеса: поставили под этим “соглашением” шестнадцать фамилий шестнадцати председателей Советов министров – мою и моих республиканских коллег. Считали, что здравый смысл поможет прийти к общему здравому же мнению, ибо не подпишем – скатимся в экономический хаос, и очень быстро, а он, естественно, влечёт за собой хаос политический»[148].

Одним из первых выступил Б.Н. Ельцин и заявил: «Правительство Рыжкова должно немедленно уйти в отставку!» Не скрывал свою неприязнь к союзному правительству и первый заместитель председателя Совмина Украины В.П. Фокин.

Рыжков Н.И.: «Более желчного и наглого выступления от имени этой республики я не слышал до сих пор. Человек рвался к власти. За будущую похлёбку он готов был на всё. Руководство Украины уже не устраивал опытный премьер Виталий Андреевич Масол.

Даже официальные профсоюзы в лице их лидера Владимира Павловича Щербакова в стороне не остались: он тоже вылил достаточно грязи на правительство. <…>

Шла жестокая битва, и обращаться к разуму этих людей было равносильно гласу вопиющего в пустыне. Нервы были возбуждены до предела. Я бушевал на трибуне, гневно бросал обвинения политиканам, тащившим страну в пропасть.

– И если бы мы не несли ответственность перед народом, – в заключение сказал я, – мы бы ни одного дня не работали в такой обстановке. Только это останавливает нас» [149].

Горбачёв М.С.: «Я учитывал перелом, который произошёл весной 1990 года в настроениях Рыжкова и особенно Маслюкова в пользу рынка, надеялся, что правительство способно осуществить реформу. А главное – отставка правительства втянула бы нас в новый тяжёлый тур политической борьбы. Это была твёрдая позиция, несмотря на то что иной точки зрения придерживались весьма авторитетные люди из моего ближайшего окружения»[150].

М. С. Горбачёв после обсуждения заявил, что «руководители республик, как и следовало ожидать, высказали своё предпочтение программе Шаталина – Явлинского». И объяснил это тем, что в их программе говорилось не о едином союзном государстве, а об экономическом союзе[151].

Председатель Совета министров Азербайджанской ССР Аяз Муталибов, первый секретарь ЦК КП Казахстана Нурсултан Назарбаев, представитель Молдавии заявили, что правительство менять не следует. А вот российские представители – И. С. Силаев и Р.И. Хасбулатов высказались за отставку. По словам Горбачёва, Руслан Имранович сделал это в «присущей ему грубой, прямолинейной форме».

Документ, представленный на совещании, как уже говорилось раньше, был серьёзно переработан премьер-министром СССР и его помощником. Его окончательный вариант разработчики увидели в самый последний момент, на его представлении.

Щербаков В. И.: «Тогда мы и заявили, что реализация программы “500 дней” приведёт к развалу Советского Союза как государства. Речь в ней шла только об экономическом союзе, построенном на неизвестно каких основаниях.

Не будем мы реализовывать и программу, представленную Николаем Ивановичем, т. к. её прежде следует революционизировать, возвратив в неё удалённые положения. Настроены мы были решительно и готовы были публично подать в отставку.

Мы не блефовали. Каждый член нашей команды написал личное заявление с такой мотивировкой, и все они были переданы первому зампреду правительства Юрию Маслюкову (он был кандидатом в члены Политбюро) с договорённостью, что он положит их на стол Политбюро, если нам не удастся найти выход из сложившейся ситуации. Горбачёв и Рыжков об этом были проинформированы. Понятно, своим политическим демаршем мы, ключевые члены правительства, максимально усложнили Горбачёву поиск его любимого консенсуса с включением программы “500 дней”».

Стороны договорились об отсрочке внесения программы экономической реформы на Верховные Советы Союза и Российской Федерации.

1 сентября 1990 года Н.И. Рыжков подписал проект правительственной программы, но выполняя договорённость, дал указание не отправлять его в Верховный Совет. К ней были приложены 20 проектов законов.

Десять дней разработчики защищали программы в комиссиях и комитетах ВС СССР и РСФСР.

В результате было предложено найти компромисс и объединить программы. Однако Б. Н. Ельцин заявил, что сделать это всё равно, что «соединить амперы и километры».

Щербаков В. И.: «В то же время ельцинские ребята требовали, чтобы им дали все документы по союзному бюджету, в противном случае они не смогут составить свой на 1991 год. Разъярённый Горбачёв дал соответствующее задание Павлову. Тот парировал: “Так ведь он совсекретный!” – но получил уточнение: “Всё равно отвези!” Валентин на это ответил: “Как только появится протокол с официальным поручением, его я выполню”. На вопрос, кому передать документы, генеральный секретарь парировал: “Не знаю, я не тем работаю!” Тогда Павлов вызвал фельдъегерей, секретчиков и отправил груз на имя Ельцина, имеющего допуск».

Так у россиян оказалось 26 ящиков с непонятными им документами.

Павлов В. С.: «Это как бы годовой денежный паспорт государства. Если вы понимаете толк в бюджете, из него вы получите ответ на любой вопрос, связанный с социально-экономическим развитием страны. Вот почему бюджетная роспись считается строго секретной.

Но, разумеется, читать бюджет надо уметь.

И вот я по заданию предсовмина привёз в “Сосенки” этот “совсекретный” том, вручил его разработчикам программы “500 дней”, которые такого рода документов раньше и в глаза не видывали. И вдруг на меня градом посыпались вопросы: бюджет – это хорошо, но этого мало, ответьте нам, сколько средств отпущено на то, на другое, на третье… Я говорю: позвольте, но это всё есть в бюджете, там вы всё найдёте. Но вопросы, и в довольно резкой, почти “прокурорской” форме, не иссякают: сколько миллионов на это, сколько на то?.. Наконец, я не выдержал, сказал:

– Простите, но я ведь приехал сюда не для того, чтобы читать лекцию студентам финансового техникума. Ответы на все заданные вами вопросы содержатся в росписи бюджета, которую я вам привёз и оставляю. Если вы составили программу социально-экономического развития страны для перехода к рыночной экономике, если вы свободно владеете стоимостными категориями, значит, и в бюджете должны уметь разбираться. Как же иначе-то?»

Получив росписи Государственного бюджета, команда «Сосенок» написала жалобу Горбачёву, что Совмин СССР издевается. Вместо конкретных ответов прислали 26 ящиков каких-то балансовых расчётов. Выяснилось, что никто из них не видел ни разу в жизни ни госбюджет, ни тем более межотраслевой баланс Госплана.

Щербаков В. И.: «До этого мы им действительно ничего не давали, только однажды, в августе, по поручению Горбачёва представили коллегам набор заключений, что стоит включить в бюджет – каждый что-то из своей программы выкроил. От меня