Квентин усмехается, встает со стула. Ему явно не сидится на месте.

Александр удивлен тем, что ему удалось выговорить целую фразу, не запнувшись. Ему кажется, что силы возвращаются.

– А ты забавный… Думаю, ты заслужил объяснения. Чтобы я рассказал тебе, кто я на самом деле и что с ней сделаю.

Нет, этого я не заслужил. Выслушивать, как психопат рассказывает во всех деталях о своих планах, извращениях и мотивах.

Однако Александру придется вытерпеть и эту пытку.

– Хлою я встретил на вечеринке, куда меня пригласила Кароль. Мы обменялись парой слов, но она меня даже не видела, слишком поглощенная собственной ослепительностью. Слишком занятая тем, чтобы блистать! Сиять, как солнце… Я сразу понял, что это она. В тот момент я ее выбрал.

Майор не прерывает его, позволяя расписывать историю патологической любви. Квентин кладет пистолет на журнальный столик, Гомес испытывает легкое облегчение.

– Я начал тайком следить за ней. Отмечал каждую ее привычку, каждую причуду. Короче, я научился понимать ее. Потом я подобрался к ее лучшей подруге. Ее-то покорить ничего не стоило! Она упала к моим ногам с ошеломляющей легкостью… Заметь, я, кажется, наделен недюжинным обаянием. Ты как думаешь?.. Благодаря Каро я узнал массу всего о моей нареченной. В обмен я должен был делать вид, что люблю ее, а это было непросто. Девица скучнее осеннего дождика! Стоит на нее, как на тарелку с макаронами.

Гомес незаметно перенес вес тела вперед. Он пытается сделать несколько движений, чтобы размять мускулы. Чтобы слой цемента растрескался.

– А затем я пошел в атаку. Мой метод не знает осечек: я превращаю их в законченных психопаток.

Квентин снова приближается, Гомес откидывается назад.

– Ты чего так дергаешься?

– Писать хочу, – находится коп.

– Извини, но отложим на следующий раз. Итак, я говорил, что свожу их с ума. Это такой кайф, ты бы знал! Они повсюду рассказывают свою историю, и никто им не верит.

– Никто, кроме меня.

– Ну конечно, совсем без накладок не бывает, – уступает Варфоломей. – Но в сущности, это не так уж важно. Понимаешь, я больше всего люблю их ломать. Разбирать на кусочки! Смотреть, как они дергаются, сражаясь с невидимым врагом. Как теряют все ориентиры, все, что построили в жизни. Раздевать их донага, докапываться до самого болезненного… Это так возбуждает, представить себе не можешь.

– Да, не могу, – соглашается Гомес. – Я для этого недостаточно безумен.

– Вот и я тоже недостаточно безумен, – сокрушается Варфоломей. – Я люблю безумие. Оно меня привлекает, почти непреодолимо. Нормальность так уныла, так предсказуема. Так банальна! А безумие – дверь, открытая в новые миры, во вселенные столь изобильные, что наше воображение недостаточно богато, чтобы их постичь. Только если ты безумен!

Квентин делает короткую паузу, словно обдумывая собственные слова.

– Да, я безумен. Но лишь немного. И лишь иногда. К несчастью…

– У меня для тебя сногсшибательная новость, – возражает майор. – Ты совершенно ненормальный. Ты чокнутый, двинутый, свихнувшийся, трахнутый, буйнопомешанный! Полностью и на все времена.

Квентин его, кажется, не слышит и продолжает свой монолог:

– Благодаря мне эти девицы исследуют новые миры, набираются нового опыта. Благодаря мне они наконец узнают нечто иное, кроме безнадежности жизни незначительной, иногда убогой, а часто мрачной. Я их спаситель…

Медбрат снова отошел и принялся расхаживать по гостиной, засунув руки в карманы.

– Хлоя лакомая мишень. Она крепкий орешек! Но в ней гигантский потенциал… Благодаря тому, что рассказала мне Кароль, я быстро понял, что у Хлои всегда были параноидальные наклонности, и это намного облегчило мне задачу.

Хлоя… что она сейчас делает? – вдруг спрашивает себя Александр. Он представляет ее, в черном строгом костюме. Красивую до чертиков. До смерти.

Он думал, что готов умереть за нее. Но в конечном счете предпочел бы жить. С нею.

В это мгновение он ощущает желание. И даже бешеное желание. В этот момент Александр готов на любые клятвы и обещания. Безусловно, потому, что ему не останется времени, чтобы их сдержать.

Квентин снова уселся и продолжает свои откровения:

– Ты, конечно же, задавался вопросом, как мне удалось все это провернуть, ищейка… Очень просто, сам увидишь. Сначала я сделал дубликаты ключей от ее дома. У Хлои очень организованная домработница: она пишет имена всех своих клиентов на каждой связке и вешает их в шкафчик при входе. Видишь, Алекс, вот тут ты и совершил ошибку, тут ты не был на высоте… Если бы ты начал копать вокруг Фабьены, ты бы вышел на меня куда раньше. Ты бы заметил, что я трахаю и ее тоже! И должен признать, мне повезло: она миленькая и куда забавнее Кароль. И она до смерти скучает с мужем. Короче, я стянул связку, сделал дубликат и повесил ключи на место. И всякий раз, когда Хлоя меняла замки, я прокручивал тот же фокус. Детская игра!

Александр осознает, до какой степени Хлоя была неосторожна, ослушавшись его. И до какой степени он сам был небрежен. В его планах стояло порыться в жизни Фабьены. Но это следовало сделать в первую очередь. Если бы только у него были время и средства… Если бы только Маяр соизволил прислушаться к нему.

Если бы только я сам был более убедителен.

– Потом я проник к Хлое и установил несколько маленьких жучков. Микрофончики то тут, то там. Имей в виду, это хорошее оборудование, не какое-нибудь дерьмо… Когда хочешь преуспеть, следует вложиться. Жаль, что ты их не нашел, да, Алекс? Должен сказать, что я не пожалел времени, чтобы их замаскировать, и простого обыска было недостаточно, чтобы до них добраться… А еще я поставил маячок на машину Хлои. Поразительно, чего только сегодня не раздобудешь через Интернет!

Коп закрывает глаза. Ему хочется заснуть, но он сопротивляется, как может. Квентин решает помочь ему, отвесив новую оплеуху.

– Эй! Оставайся со мной, герой! Не хочешь узнать продолжение?

Гомес поднимает голову.

– Хорошо… Итак, я рассовал повсюду микрофоны. Знал бы ты, чего я наслушался! Могу тебе кое-что открыть: она кричала куда сильнее с Бертраном, чем с тобой.

Лицо Александра чуть заметно напрягается. Он дорого бы дал за возможность стереть того в порошок. Раздавить его в своих руках, как спелый фрукт.

– Ну, я не хотел тебя огорчать, старина.

– По крайней мере, мне не пришлось нападать на нее, чтобы она заметила, что я существую, – наносит ответный удар майор. – Мне даже никаких усилий не пришлось прикладывать.

– Да ладно тебе, – улыбается Квентин, – не передергивай. Она тебя заметила только потому, что ты ей нужен. Потому что ее бил мандраж. Только потому, что я пугал ее. Проснись: эта шлюха воспользовалась тобой, ты вовсе не в ее вкусе! Не вмешайся я, она бы на тебя и не глянула.