Федька проиграл своему противнику в чистую. Дядька подмял под себя парня, и сильно давил двумя руками на саблю. Остро наточенное лезвие почти уперлось в Федькин кадык. Парень ухватился обеими руками за полосу и с большим трудом сдерживал натиск. Андрей бросился на помощь, с силой пнул в висок, все готов харасанец. Федька вылез из-под него, уселся на землю, подняв к глазам изрезанные ладони. Так и сидел, молча. Понятно, шок.

Тут и баннерет подоспел со своими отмороженными башелье. Они построились стеной, впереди закованный в сталь Шателен, с двумя бронированными башелье по бокам, а за ними оруженосцы и пикенеры.

Нападающие резко передумали воевать, резво сделав ноги. Да только куда бежать-то? Их незаметно отжали, прижав к воде. Это только, Андрею казалось, что схватка какая-то бессистемная, на самом деле, воевода руководил обороной грамотно.

Разбойники побросали оружие, отдаваясь на милость победителей. И что было искушать судьбу, нападая на хорошо вооруженный отряд? Верх глупости. Вот только в глупость купцов Андрей не верил. Языковой барьер преодолели просто, купцы хорошо владели генуэзской речью и греческий знали, и по-татарски болтали, как на своем родном. Они, действительно, купцы, подданные князя Гурии, Тимурида Шахруха, хана Ак-Коюнлу и других восточных правителей. Они назвались друзьями императора, с которым у их правителей имеются торговые договора.

Воевода нервничал. Луке не нравилось, что государь в этот раз, самолично допрашивал полон. Лука Фомич, старался отвлечь князя от лишних расспросов. Аргумент воевода приводил железный — теряем время. Бить шильников нужно, пока не сбежали. А тазиков этих, прирезать по-быстрому. Что на них время терять?

— Погоди, Лука, — остановил своего воеводу Андрей.

За год с лишним общения с Лукой, он научился чувствовать, когда Лука хитрит. Чувствовалась фальшь в голосе воеводы, но о чем умолчал Лука Фомич, предстояло выяснить. Просто так убить восточных купцов — это же международный скандал! Лука надулся, обидевшись на князя. Воевода демонстративно ушел, переглянувшись с Кузьмой, что не осталось незамеченным. Андрей утвердился в своем решении не пороть горячку, а узнать причину нападения. Отсутствие Булата с его волками, лишь усилило подозрения Андрея. Да и почти все воины, оказались готовы к нападению, так что даже убитых среди них не было.

— Отчего Вы решили напасть на нас? — Андрей повторил вопрос.

Харасанец, как зачарованный, смотрел на раскаленный наконечник копья, нагретый на углях.

— Еще раз спрашиваю, почему Вы напали? — терпеливо повторил князь.

Харасанец отвел взгляд, переглянулся с дородным мужиком, очень похожим на грузина, тот утвердительно кивнул хорасанцу.

— Беглый раб к нам прибежал, — нехотя начал рассказывать харасанец. — Кафир поклялся, что татарский хан следует в Синоп и везет большую казну для закупки турецких луков. Охрана небольшая у хана и упустить такую удачу никто не хотел.

Андрей усмехнулся, уже не в первый раз его называют татарским ханом. Он не обижался, а на что обижаться, если на портуланах вместо Руси обозначена Татария?

С тазиками все понятно, а вот с кафиром — интересная деталь. Андрей отправил Федьку проверить, все ли рабы на месте. Оказалось, одного нет — сбежал. Еще интересней.

Воевода только пожимал плечами, разводя руками. Бывает, бегут рабы. Андрей сделал вид, что поверил воеводе, но в своих подозрения князь укрепился.

— И что мне с вами делать? — вернувшись к пленникам, государь задал риторический вопрос.

— Миром решим? — вопросом на вопрос ответил харасанец.

— Можно и миром, — как бы раздумывая, сказал Андрей.

— Мы заплатим, — пообещал тазик от имени всех купцов.

— Естественно, — буркнул князь, прикидывая сколько запросить. — Половину. Да, ровно половину, что у вас есть.

— Мы согласны, — последовал моментальный ответ.

Андрей лишь покачал головой, смекнув, что сильно продешевил. И верно, воевода очень расстроился, но упрекать в чем либо, государя, не рискнул.

С тазиками заключили письменный договор, где они добровольно передавали свои товары за обиду, какую именно не уточнялось, так как им за разбой полагалась смертная казнь. Свидетелями в договоре выступил капитан вооруженной катерги, осуществлявший охрану четырех транспортных грипарий. О молчании капитана, тазики договорились самостоятельно, судя по довольной роже Филиппо Кальви, так звали капитана,[81]заплатили ему не мало.

Инцидент с беглым рабом разрешить не удалось. Когда в лагерь тазиков отправили одного купца, что бы он доставил беглого к князю, купец вернулся с известием, что раб мертв. Его не убили, не задушили, просто взял и умер с того не с сего. Тело тщательно осмотрели специально выбранные уполномоченные от тазиков и от государя. От имени Андрея осмотр осуществлял Кузьма, и он подтвердил естественную смерть раба. Появившийся в лагере Булат, делал вид, что не причастен к смерти беглого, в чем Андрей сильно сомневался. Князь укрепился в своих догадках и теперь твердо был уверен, что побег раба и нападение на них тазиков спровоцировали его люди. Развели восточных купцов, как последних лохов и лишь воля государя не позволила ободрать обидчиков до последней нитки.

Тазиков после подписания договора отпустили, те не замедлили убраться восвояси, забрав своих раненных и убитых. Андрей сделал широкий жест, выплатив виру за убитых и покалеченных. Мог и не платить, но посчитал, что так будет лучше. В результате, двое грузин и один харасанец из купеческой охраны, пришли к Андрею проситься на службу. Лука проверил, насколько они хорошие воины и дал добро. Формальности утрясли быстро. Тазики не посмели чинить им препятствия, отпустили с миром.

— Чья эта идея? — строго спросил Андрей своих ближников, когда они наконец-то остались одни.

— Язм все удумал, — честно признался Булат.

— И что мне с товарами делать? — строго спросил татарина Андрей.

— Все решено уже, — вмешался воевода. — Купцы товары доставят в Трапезунд, наймут склад и выгрузят товары.

— А кто платить будет за хранение? — ехидно спросил князь.

— Так они и заплатят, — пожал плечами Лука. — Они тебе еще поминок прислали — саблю да бронь.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Андрей. Все равно разбойничью натуру мужиков не переделать. — Лучше скажи мне, как тебе такая идея пришла в голову, — обратился Андрей к Булату.

— Великий хан не разрешает грабить купцов, — совершенно по-русски пожал плечами татарин.

— Причем тут царь? — не понял Андрей.

— Когда очень хочется — то можно, — вновь пожал плечами Булат.

— То нельзя, то можно… Ты дело говори!

— Если ограбить купцов, то ущерб им возместит царь, — стал объяснять Булат. — А если купцы сами напали, то мы вправе отобрать их имущество.