Соли намеренно подогнал окончание разговора к тому моменту, когда архиерей призовёт собравшихся к тишине ради произнесения приветственных речей, тем самым он усугубил состояние собеседников невозможностью высказать контраргументы. Довольный успешным внедрением смуты в сердца своих слушателей, он откинулся на стуле и лениво потянулся, как бы предложив наблюдающей за ним Вете сделать следующий ход. Вэ Соли испытывал приятное нетерпение, полностью уверенный, что его драгоценное крылатое недоразумение не оставит химер равнодушными. К еде и напиткам он притрагиваться не собирался.

***

Все места были заняты. Ма’алаки’ замерли в ожидании начала церемонии. Гости прерывали начатые беседы. Исключением была одна только Вета, она, нисколько не стесняясь, с наслаждением опустошала изобилие закусок перед собой, не забывая заливаться выставленным перед ней пряным элем.

Архиерей Триполи отметил, что некоторые из его подчинённых внимательно наблюдают за действиями Праматери и при этом испытывают огромнейшее злорадное удовлетворение. «Почему дурные манеры Праматери вызвали в них столько злорадства?» — Спрашивал себя Триполи, попутно запоминая носителей тёмного торжества, коими оказались магистр инквизиторского ордена Домини, зачинщик недавней дуэли наследник магистра его личной гвардии, митрополит Калварии, а также несколько слуг из числа приставленных к главному столу и столам иноземных гостей.

В любом случае, размышлениям Триполи было не время и не место. Отогнав в очередной раз вспыхнувшую мысль о том, что идея торжественного приёма оказалась непростительной глупостью, Триполи жестом призвал собравшихся к тишине и величественно объявил:

— Сегодня знаменательный день. Бессчётное число поколений минуло с тех пор, как правители семи народов в последний раз оказывались под одной крышей, и куда большее число поколений минуло с тех пор, как Тетис удостаивался чести лицезреть саму прародительницу химер, увековеченную в легендах Матерь Искажений. А по сему прошу Вас от лица внемлющих, удостойте нас своей речью, великая Праматерь.

Триполи, несмотря на соблазн, ни на шаг не отклонился от этикета. А соблазн действительно имелся, ведь Праматерь откровенно (он ошибочно подозревал, что намеренно) вела себя как деревенщина. Как бы то ни было, он предоставил слово беззаботно набивавшей живот Праматери и искренне надеялся, что всё обойдётся.

Вета с трудом проглотила то, что оказалось у неё во рту, залпом осушила кубок пряного эля и заговорила чарующим, в противовес её поведению, голосом:

— Речь, да? О скучных вещах вы можете поговорить и без меня, поэтому сразу перейдём к интересненькому. Нет, ну это ж надо додуматься, вот прям здесь… Кароч, шибальба. Это яд такой, отличается тем, что действует он не сразу. Поначалу жертвы чувствуют лёгкое жжение во рту, головокружение и слабость, и, если не обратят внимание на эти симптомы, то пуф! Трупики. И ведь никто ничего не заметит, пряный эль идеально маскирует симптомы отравления шибальбой. — Вета подмигнула архиерею жестом показала слуге, что её кубок следует наполнить. — Лично у меня к ядам и болезням полная сопротивляемость, но, судя по запаху, шибальба есть не только в моём эле. Винишка мне!

Несмотря на нетерпеливый жест Праматери, слуга не спешил наполнять её кубок. Этот слуга был одним из тех ма’алаки’, которые злорадствовали, глядя на то, как Вета пьёт отравленный напиток. Этот слуга был одним из тех, кто начал испытывать смятение в тот момент, когда Вета упомянула шибальбу. Этот слуга не подозревал, что архиерей Триполи отныне может видеть потаённые чувства.

Триполи и сам испытывал смятение, но его смятение было вызвано иными причинами, нежели у отравителей. Триполи видел, кто именно испугался при первом упоминании шибальбы, и эти персоны полностью совпали с теми, кто испытывал злорадство до произнесения речи. Так Триполи узнал, кто принял участие в заговоре. «Эти идиоты совсем не понимают, в каком мы положении?!! Да это же равносильно объявлению войны шести расам сразу!!!» — Внутренне кричал Триполи, лихорадочно обдумывая способы решения проблемы.

Химеры начали озираться по сторонам, они ещё не успели принять услышанное. Тревога постепенно нарастала, и было лишь два существа в этом чертоге, сохранивших абсолютное спокойствие. Одним существом была демоница, отобравшая у своего слуги графин и пившая из горла пряный эль. Второе существо во всеуслышание заявило:

— Есть здесь кто-нибудь со способностями целителя? — Поинтересовался Вэ Соли достаточно громко, чтобы быть услышанным. — Я, конечно, понимаю, что мой эль тоже отравлен, но хотелось бы убедиться.

Нарастающий гул голосов тут же стих. Янтарная голема, недавняя собеседница Соли, встала, протянула руку к его напитку и потратила изрядную долю своей духовной энергии. Мягкое оранжевое свечение окутало графин.

Янтарная сдавленно сообщила:

— Отравлен.

— А твой? — Спросил её Соли.

Вновь оранжевое свечение.

— Отравлен. — Произнесла голема ещё более сдавленно. Затем она направила энергию на остальные графины. — Все напитки на нашем столе… отравлены. — Едва слышно сказала она.

— На нашем тоже. Никакого изящества. — Жизнерадостно посетовала Вета.

Архиерей посмотрел на слугу, затем на собственный напиток, затем вновь на слугу, и:

— Даже мой?!! — В сердцах выкрикнул Триполи, начисто забыв о том, что ему, как правителю, не пристало терять самообладание.

Вета взяла стоявший перед архиереем графин, принюхалась к напитку и, состроив комично-сочувственную мордашку, подтвердила:

— Даже твой, котик. Обидно, да?

Охваченный яростью, Триполи вскочил с места и, не задумываясь, распорядился:

— Гвардейцы! Схватите Алиирру’Ди’Фата, Синиса’Мил’Лина, Рамада’Тот’Лайа, а также этих слуг! — Архиерей указывал на тех, чью причастность к заговору он уже определил. Его рыцари без промедления исполнили приказ.

Виновники инцидента оказались схвачены, и Триполи немного успокоился. Оглянувшись по сторонам, он понял, что все остальные правители вышли из-за стола и теперь стояли рядом со своими воинами, с воинами, которые выставили боевые построения и обнажили оружие. Подле него осталась только Праматерь, но и она, шепнув напоследок: «Попался.» — двинулась прочь.

— Мне недостаёт слов, чтобы выразить, насколько глубоко я сожалею о случившемся… — Начал было Триполи.

— Сожалеешь о том, что не удалось от нас избавиться? — Негодовала Тишина Семи Звёзд.

— Я здесь совершенно не при чём. — В панике оправдывался Триполи. — Вы же слышали, что меня, как и вас, пытались отравить. Это подлое предательство…

— Вот именно, подлое предательство. — С отвращением согласилась Тишина и тут же продолжила. —