На стенах висели в рамках рендеры некоторых проектов Уилсона Фошера. Сейчас он работал сразу над несколькими постройками – двадцатиэтажными кондоминиумами, офисными башнями, отелями, правительственными зданиями, предпочитая архитекторов, слегка расцвечивавших то, что, по существу, было вариациями на тему многоквартирных крупнопанельных домов советской эпохи.

На каждом из двух длинных столов стояли компьютер, принтер и сканер, лежали книги и папки на кольцах. Пятифутовое пространство, разделявшее столы, позволяло Фошеру без труда перемещаться между ними на своем офисном кресле. Он пододвинул второе кресло, для Джейн, и оба сели перед компьютером.

– Это здание, о внутренностях которого вы хотите узнать?

– Вы можете скрыть свой адрес, чтобы не оставлять следов?

Его холодный взгляд говорил лучше всяких слов.

– Во что вы меня втягиваете?

– Ни во что, если вы умеете запутывать следы.

Настала тишина, – возможно, Уилсон думал о том, не отказать ли этой женщине, хоть ее и прислал отец. Наконец он ответил:

– Я мог бы зайти через пару офшорных адресов. Впоследствии их можно ликвидировать, словно ничего не было.

– Было бы неплохо, – сказала Джейн. Затем она объяснила, где находится десятиэтажное здание, в котором настанет конец ее поискам, а возможно, и ей самой.

Установив анонимную связь, Фошер начал с изображения из «Гугл стрит вью». Здание выглядело довольно современно: сглаженные углы, бледный известняк, двери из нержавеющей стали, оконные рамы, декоративные элементы. Над главным входом красовались буквы из матовой стали: «ДАЛЕКИЕ ГОРИЗОНТЫ».

Три верхних этажа отстояли от нижних примерно на пятнадцать футов, чтобы по всему периметру можно было устроить балконы. Здание располагалось в самой высокой точке улицы, а ближайшие постройки были максимум шестиэтажными, и три верхних этажа возвышались над окрестностями.

– В этом районе есть дома самого разного назначения, но все равно это многофункциональное здание выглядит необычно, – сказал Фошер. – Три верхних этажа – явно жилые. Но у входа есть вывеска с названием компании, а значит, на семи нижних этажах помещаются офисы. На каждом из трех верхних этажей балкон, кажется, идет непрерывно и не имеет перегородок, все квартиры выходят на него. Это серьезный недостаток проекта.

– На девятом этаже есть всего одна квартира, – сказала Джейн. – На восьмом и десятом – ни одной. Их занимает служба безопасности, охраняющая девятый этаж.

Он снова смерил ее ледяным взглядом, но на этот раз не стал утруждать себя высказыванием. Если бы Джейн не сообщила ему, он все равно поинтересовался бы историей здания после ее ухода.

– Вам говорит что-нибудь имя Дэвида Джеймса Майкла?

– Черт.

– Когда он в Сан-Франциско, то живет в этом доме, на девятом этаже.

– И вы хотите обойти его охрану?

– Не обойти, а пройти через нее.

– Для чего?

– Чтобы сделать видеозапись его признания в тяжких преступлениях. Это разрушит его империю и станет для него смертным приговором.

Фошер развернулся к большим окнам и уставился на океан, словно рассчитывая, что капитан Корабля Мудрости подаст ему совет с помощью семафора.

– У меня уже есть бо́льшая часть того, что нужно. Остается узнать еще кое-что.

– Майкл – видный защитник окружающей среды. Думаю, вам это известно.

– Я слышала, его заботит все это.

– Заботит? Его заботит только Д. Д. Майкл.

– Он жертвует немало денег.

– А получает гораздо больше. Этот сукин сын использует своих приятелей-экологистов, чтобы торпедировать проекты конкурентов на стадии выдачи разрешения. Проходит несколько лет, другая компания строит что-то очень похожее на отвергнутый проект. Потом выясняется, что он в доле, а может, и единственный владелец.

– И вы из тех, кому он натянул нос, да?

Фошер отвернулся от океана и посмотрел ей в глаза:

– Что вы хотите знать?

– Четыре лифта, – сказала Джейн, повторяя то, что узнала от Рэндала Ларкина. – Три поднимаются лишь до седьмого этажа. Четвертый обслуживает только восьмой, девятый и десятый.

– Вам нужен специальный ключ от него?

– Да. А когда вы садитесь в кабинку, то подходите к сканеру сетчатки. Ваша сетчатка должна быть в списке. Если обнаруживается обман, кабинка запирается, и вы сидите в ней до прибытия полиции.

– Значит, лифты вас не устраивают.

– Есть еще две лестницы по концам здания.

Он кивнул.

– Требования пожарной безопасности.

– Но они доходят только до седьмого этажа.

– Строительный департамент никогда не одобрил бы такой проект, – сказал Фошер. – Даже ради Д. Д. Майкла.

– Мне сказали, что там есть скрытая лестница. Строительный кодекс допускает такое?

– Если это является законной частью строительной системы безопасности. Есть электронная система, но иногда, для очень важных клиентов, сооружают и строительную систему.

– Что-то вроде комнаты-бункера.

– Да, бункер, а иногда и тайный маршрут отхода, например в подвал. А кое-где есть еще ход в подвал соседнего здания.

– Бункер или потайную лестницу надо согласовывать с городской строительной инспекцией?

– Нет.

Фошер вернулся к монитору, где было изображение с «Гугл стрит вью». Его охватил мальчишеский энтузиазм.

– Обычно они требуют по окончании работ провести по зданию полицию, чтобы копы знали, где у вас тайная задняя дверь – на случай захвата заложников. Но часто никаких согласований не требуется.

– Человек, который рассказал обо всем остальном… он знал, что там есть потайная лестница, но не знал где. Вы можете ее найти?

Фошер приложил кончики пальцев правой руки к карте на экране, словно мог решить проблему с помощью своих парапсихологических способностей.

– В каждом здании есть пустоты, неудобные пространства, которые никак не используются, согласно общему плану этажа. Их отгораживают, вы даже не подозреваете об их существовании. Обычно они невелики и никогда не проходят сквозь все здание. Если вы умеете читать синьки и видите сквозные пустоты, вертикальные или горизонтальные, значит там есть потайные лестницы или проходы.

– Вы можете посмотреть на синьки в городском строительном департаменте? Насколько я понимаю, от строителей требуют предоставлять планы в электронном виде.

Он отрицательно покачал головой:

– Знаете, давайте сделаем иначе. Базы данных городских властей, вся их система – это административная свалка. Мы в ней пропадем, сойдем с ума. Есть другой способ.