Мне так хотелось закричать, чтобы все остановились, прекратили. Но гул магии, крики людей, команды со всех сторон отражались от стен, разлетались по металлическому коридору и били по ушам. Мой голос просто утонет в шуме. Но через все эти звуки прорывался еще один, заставивший меня прислушаться и напрячься. Я даже забыла про нестерпимо жгучие браслеты, когда, наконец, поняла, что происходит. Стены и полы скрипели, стонали, плакали. Они не создавались для магических сражений, а их охлаждали, нагревали, били молниями, корежили. Металл уставал.

Внутри все сжалось. Чувствую, у нас намечается неплохая братская могила под обломками. Понимали ли это остальные? Или все так увлечены происходящим, что не видят, как дрожат стены и потолок? Как вибрирует пол под ногами? А ведь мы на первом уровне, над нами минимум один этаж плюс стеклянный купол. А сколько под землей? Что там вообще у мехов?

Вокруг все кричали, маги оказались уже вплотную друг к другу, блеснули клинки: адамантовый стержень был в каждом и проходил любой щит, как нож масло.

Ксавьер совсем близко, шагах в пяти, за его плечом мелькает макушка Майка, друг на полголовы ниже. Позади них стражи лупят магией по вражеским щитам, прикрывают командира, снова полезшего в самое пекло. Ничему его жизнь не учит… Или он серьезно считает, что если осталось недолго, то надо оторваться напоследок? У меня уже не было сил на это смотреть, стоять, бояться не за себя, за Ксавьера, Майка, да и других стражей. Точно не за Ликхара и его прихвостней, те знали, на что шли. Хотелось сесть, закрыть глаза и заткнуть уши. Но со скованными сзади руками уши не заткнешь, а отвернуться не получалось.

Я, затаив дыхание, наблюдала, как Ксавьер останавливается перед одним из людей Ликхара, смутное движение в полутьме, не схватка даже, короткий и быстрый обмен ударами — и противник мужа падает. На него тут же налетает другой — все понимают, что главное вывести Ксавьера из боя, тогда эмпат в полную мощь ударит по остальным. И, чего уж гадать, эмпатия способна убивать не хуже магии, а закрыться от нее куда сложнее, особенно, если ты не Высокий лорд и за спиной у тебя не стоит другой эмпат.

Майк так и держался позади Ксавьера, более того, старался рукой касаться его плеча или спины, не разрывать прикосновение. И при этом не лезть под руку — та еще задача. Слезящимися глазами, будто через мутное стекло, я видела, как у друга уже не течет — хлещет кровь из носа. Шея бурая — это из ушей кровь пошла, все совсем плохо. Кровь смешалась с катящимся градом потом, волосы налипли, глаза красные — сосуды полопались от напряжения, Майка всего трясет, он бледный, будто меловой. За Ксавьера цепляется из последних сил, с одной стороны — поддерживает, с другой — держится сам. Сравнить его дар с даром Ликхара — это примерно как выставить цербера малого одноглавого против цербера трехглавого. Вроде, суть та же, да только трехглавый в полтора раза крупнее, в два раза сильнее, в три раза больше магический резерв и просто три головы против одной. Чувствую, угробить себя собрался не только мой муж…

Со вторым охранником Ксавьер провозился чуть дольше — оба мужчины выдохлись. Сколько уже все это длится? Вряд ли больше минут пяти, а по ощущениям так, словно полчаса. Силы используются на полную, и их уже почти ни у кого не осталось.

Но стоило второму защитнику осесть на пол, как Ксавьер, не дожидаясь, пока охрана перегруппируется, бросился на Ликхара. Тот тоже стоял под щитом, но лорд пробил его мечом, со всего размаха, усилив удар магией. Щит оглушительно лопнул, а меч раскололся, кажется, даже по рукояти пошла трещина. Ксавьер отбросил ненужную железяку в сторону и от души вмазал бывшему другу по морде. Эмпатический натиск сразу спал, но и Ликхар слабаком не был, по габаритам он не уступал моему мужу и, кажется, тоже не прочь подраться. Меч миасит с собой не прихватил. Зато прихватил кинжал… Я видела, как он поблескивал, отражал вспышки магии, как Ксавьер перехватывал его руку, а над их головами летали огненные шары, молнии, ледяные глыбы…

Момент, когда муж все-таки смог отнять кинжал, скрутить Ликхара и приставить уже ему острие к горлу, ощутили все. Эмпатия, сдавливавшая обручем виски, исчезла. Во всем теле сразу появилась легкость, будто кто-то отвязал свинцовые гири. Все магические атаки разом прекратились. Маги банкира, оставшись без его поддержки, не имели ни единого шанса.

И только тогда Майк упал. Рухнул навзничь, не пытаясь смягчить удар, выставить руки… Друг был без сознания, и очень надеюсь, что сознание вернется к нему, когда все закончится. Айрат Ликхар как-то верно заметил, что эмпатия выжигает разум. Но я хочу верить, что Майк несильно пострадал…

А Ксавьер, тяжело дыша, встал сам и заставил подняться Ликхара.

— Да, Ксавьер, я тебя недооценил, — эмпат говорил тяжело и дышал со свистом. — Знал бы — просто прирезал на том складе, а не полагался на чуму. Думаешь, победил? Сколько тебе осталось? Да ты сдохнешь раньше, чем начнется суд.

— Посмотрим.

Лорд толкнул его, связанного магией, своим людям, и те закрепили эффект обычными наручниками. Один страж ловко снимал с миасита многочисленные защитные артефакты. Ликхар не маг, но некоторые артефакты, судя по замысловатому виду, достались ему в наследство от бежавшего императора. С руки стянули четки — ты смотри, собрал, — и на лице стража мелькнуло изумление. В том, что бусины там с самыми интересными свойствами, сомневаться не приходилось.

— Ксавьер, не дури, — Ликхар попытался дернуться. — Давай договоримся. Я дам тебе драконью кровь, ее кроме меня никто не достанет, твоя жизнь ведь этого стоит.

— Обойдусь, — муж, убедившись, что главу Миасского банка надежно заковали, подошел ко мне.

Защитный купол, наконец, исчез и запоздалые слезы хлынули из глаз, вот только разрыдаться мне и не хватало. Один из подчиненных Ксавьера взял из кучи артефактов маленькие ключи и кинул их нам. Лорд ловко поймал и шагнул мне за спину.

— Тише, тише… — ласковый шепот мужа, расстегивающего замок на браслетах, а потом такая же тихая ругань, когда он увидел ожоги на моих руках. Запястьями не ограничилось, часть ладони и красные пятна почти до локтя.

— Майк… — я видела, как его под руки схватили двое и безвольным мешком оттащили в сторону. Сразу потянулась магически к нему, отмечая, что друг жив, жаль нормальную диагностику на таком расстоянии не проведешь.

— Живой, — подтвердил мои ощущения оказывающий первую помощь страж. — Перенапрягся, конечно, но дышит ровно.

С подельниками Ликхара не церемонились. Живых сковывали по рукам и ногам на манер уже «обработанного» Ликхара. Мертвых отодвинули в сторону, чтобы не мешались на проходе.

Все, кажется, закончилось. Айрат Ликхар у нас, значит, драконью кровь мы получим. Уверена, Ксавьер найдет нужные аргументы в глубоких подвалах тайной стражи. Майк, вроде, живой, потом лично его осмотрю и пропишу полноценный отдых. И пусть друг, когда болел, становился совершенно невыносимым, я готова за ним ухаживать и исполнять любые капризы. Лишь бы восстановился.

Ксавьер стоял рядом и на ногах держался подозрительно уверенно. Небось, опять на стимуляторах. Ничего, у меня память хорошая, я его после обязательно как следует отругаю, вот только вылечу сначала.