– Что-то не то, – сообщил он своим бесстрастным голосом. – Ветер дует на нас. Но я не чую в нём дыма. Пахнет холодной пустыней. Не лагерем.

– Точно. И на часах никого.

– Вперёд! Выясним, что там! – скомандовала Энвер.

Спустя полсотни шагов впереди обозначился обрыв. Защитники Сухого Ручья осторожно подползли к нему и заглянули через край. Балку заливал мрак.

– Чёрт, как будто пусто, – прошипел Мартин. – Энвер, видишь чего-нибудь?

– Ни черта я не вижу, – уже в голос, не таясь, ответила девушка и выпрямилась на краю обрыва. – Обманул нас шпион, надо было мне его всё же перетряхнуть. Нет там никакого лагеря. И в помине не было.

«Эй, Крис, ты это видишь?»

«Вижу, – отозвался Кристоф. – Вернее, ничего не вижу».

«Помаячь».

Затеплился едва заметный белый огонёк: Кристоф со своим отделением вышел к обрыву ярдах в двухстах левее. Остальные, наверное, тоже упёрлись в пустой овраг и не знали, что делать дальше.

«Спустимся?»

«Давай. Только быстро!»

Колдовское зрение позволило им спуститься вниз, не сломав себе шей. Осторожничать пришлось вдвойне: сохранялась вероятность того, что бандиты прятались в засаде где-нибудь на противоположной стороне впадины. Оказавшись на дне, участники рейда убедились, что предосторожности были излишними.

– Ли! – воскликнул Мартин, нос к носу столкнувшись с ветераном. – Ты откуда?

– Спустился возле устья, – ответил старый кавалерист. В его голосе звучала досада. – Ни души: ни наверху, ни тут. Лазутчик надул нас.

– Может, лагерь где-то в другом месте?

– Нет, – Каменный Бык присел на одно колено в нескольких шагах от остальных защитников, провёл пальцами по земле. – Вот здесь был костёр. Углей нет, но пепел тёплый. Кругом следы. Банда ушла недавно.

– Но куда?

– Если их нет поблизости, то… – Кристоф осёкся. Но все и так поняли, что пришло ему в голову.

Белый файер взорвался в небе, разбросав десятки мерцающих огоньков и залив балку мертвенным колеблющимся светом. От людей к склонам протянулись длинные резкие тени.

– Бенни-и! – заорал Кристоф.

– Что-о-о?! – прилетело сверху.

– Бандиты в деревне! Все возвращаемся! ЖИВО!!!

«Только бы успеть!»

Наплевав на осторожность и потратив на обратный путь втрое меньше времени, защитники застали деревню такой, какой покинули её: тёмной, тихой, затаившейся. Ни огонька, ни звука. Только подковы шуршали песком и мелкими камешками.

– А наши-то часовые где? – поинтересовался Ли-Энфилд у пустоты. Та ответила равнодушным молчанием.

Группа остановилась между часовней и навесом. И тут не было ни души.

– Будто вымерли все, – сдавленно пробормотал Финкельштейн. – Как в проклятой деревеньке Ист-Энд из романа Эла Стомпа.

– Иди ты со своими ужасами, Бенни, – поморщился Кристоф, нервно осматриваясь.

– Где наши часовые? – ворчливо повторил старый рейнджер. – Если уснули, деревенские олухи, то не миновать им хорошей взбучки!

– Уснули все разом? – усомнился Джон.

– Энвер, что ваши ловушки?

– Молчат ловушки, – прошипела девушка. – Ни одна не отозвалась.

С громким надсадным скрипом отворились ворота часовни. Из неё вышел человек. Это был не крестьянин.

– Добро пожаловать в Сухой Ручей, – с деланым радушием поприветствовал Падилья. Затем показался Пепе, дулом револьвера подталкивая в спину дона Хаби. Площадка перед часовней оказалась разом окружена вооружёнными людьми, многие из которых держали при себе селян в качестве заложников. Деревня была захвачена бандитами.

Рикардо Падилья, которого недруги почему-то прозвали Шелудивым Псом, оказался приземистым мужчиной с редкими, тронутыми сединой волосами и лоснящимся в свете факелов лицом. Заурядный облик слегка оживляли усы с эспаньолкой и подвижные хитрые глаза.

– Проходите. Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, – паясничал главарь. – А чего это вы такие мрачные? А? Наверное, не ожидали, что мы нагрянем без приглашения, да? Только на самом деле это вы тут незваные гости. Но ничего, я хозяин гостеприимный.

Зловещее молчание нарушали только фиглярские реплики Падильи. Вопреки его словам, остальные бандиты отнюдь не выглядели радушными. Враждебность, исходившая от них, прямо-таки ощущалась кожей. Энвер застыла в седле и лишь водила глазами по сторонам, подсчитывая врагов. Стрелки из команды Линца, похоже, делали то же самое. Только Мартин не отрываясь смотрел на оратора.

– Ты знаешь, кто я? – спокойно спросил охотник за наградами, когда Падилья выдохся.

– Вероятно, некто достаточно сумасбродный, чтобы претендовать на мою голову, – скривился главарь. – Таких много, не помню всех по именам.

– Но имя Мартин Линц тебе, возможно, о чём-то скажет.

Шелудивый Пёс по-новому взглянул на стрелка.

– Так ты тот самый Линц, чьи ребята отправили на тот свет «Висельников» Коэнов? И доставили в Блэквилл труп Кэла Кэссиди? Да, это имя мне знакомо.

– Он тот самый говнюк из салуна, – невпопад крикнул Альваро, стоявший под навесом.

– Значит, все твои стрелки здесь? Старик, ниггер и краснокожий полудикарь. Ну и ну, вот так повезло мне! Добыча превратилась в охотника, а? Да?

– Как ты обманул нас и оказался здесь? – Мартин хранил каменное спокойствие.

Падилья театрально всплеснул руками.

– Неужели ты думаешь, что я настолько туп, чтобы послать в разведку только одного человека? Сразу, как только вернулись Пепе и Альваро, стало ясно, что шуткам конец. Соваться головой в осиное гнездо – себе дороже. Поэтому я послал этого болвана Марко разузнать, что к чему. Следом за ним ушёл и Пепе – для надёжности. А ещё через несколько минут лагерь покинули все остальные. Оставалось только дожидаться вестей в условленном месте в паре миль отсюда. Вскоре появился Пепе и несказанно нас обрадовал: мол, засевшие в деревне охотнички поймали Марко, раскололи его и тотчас выехали брать нас «тёпленькими». Лучшего подарка судьбы нельзя было и желать!

– Отличный ход с сигнальными чарами, – издевательски ухмыльнулся Пепе. – Старый трюк, но действенный. Правда, мне удалось обнаружить и обойти ваши ловушки. Вы, шавки Конвента, слишком уверовали в свою исключительность.

– А ведь он прав, – подхватил Падилья. – Иногда простой парень-хват надёжнее самых хитроумных ловушек. К примеру, деревенщины с ружьями заметили нас вовремя. Хорошо, что им хватило мозгов не стрелять, иначе деревня недосчиталась бы нескольких жителей.

– Простите нас, – буркнул один из крестьян, оставленных на страже. Его держал за шиворот огромный детина с повязкой на глазу. Слова крестьянина были адресованы ищейкам и стрелкам.