Зато красу сего материка

Являют сотни кряжистых отрогов,

Подъемов, спусков, каменных порогов,

Где часто отдыхают облака,

Светил небесных пасмурная свита;

Зияет с незапамятной поры

Пещера черная в глубинах той горы.

Столь широка она и глубока,

Что, словно в раковине, пустота звенит в ней.

Для Чжу и Лу106, двух мудрецов страны,

Чья слава несравненная в зените,

Два дивных трона там помещены.

У солнечной горы сокровищ много есть,

И главные из них – святилищ светлых зданья.

Те пагоды, дворцы их счетом тридцать шесть,

Хранят благого Будды изваянья.

Туда толпа паломников спешит,

Там фимиам свое благоуханье

Под сводами просторными струит,

Не гаснет там светильников сиянье.

Хранят навеки правду золотую

На яшме золотые письмена,

То мысли Шуня и молитвы Юя107.

Их мудростью душа озарена.

И мир и благолепие кругом,

Над башнями летают птичьи стаи,

Чудесным видом счастье возвещая,

И реют стяги в небе голубом.

Землей священная гора порождена,

Святые храмы – неба порожденье…

Землей и небом рождена весна,

Ее роскошное, могучее цветенье.

Что может быть прекрасней дней весенних,

Когда природа вновь пробуждена,

Когда и щебет слышится и пенье

Среди деревьев сливовых в цвету,

И фениксы в пурпурном оперенье

Благого солнца славят красоту,

И птицы чернокрылые Луань

Их песне звонкой вторят в упоенье.

Взгляни: резвятся робкие олени;

Взгляни: о страхе забывает лань

И человека видит без смятенья…

Вот белый аист вьет гнездо свое

На дереве высоком и ветвистом,

И кажется, что прямо в небе чистом

Его птенцам построено жилье.

На дне потоков, в их прозрачной мгле,

Драконы нежатся, как дети в колыбели;

Порою тигр выходит из ущелья,

Ступая осторожно по земле…

Порою звук печальный и прелестный,

Как голос жалобный, доносится из бездны.

Недаром край сей – праведных приют,

Недаром в нем живет первоучитель,

И посетившие его обитель

В ней милосердие и благо познают.

Первоучитель Чжэнь У появился на свет от правителя царства Чистой радости и царицы по прозвищу Всепобеждающая, которая почувствовала, что зачала после того, как проглотила во сне солнечный луч. Она носила младенца четырнадцать месяцев, после чего он родился в дворцовых покоях в час «у»108 первого дня третьего месяца в год цикла Цзя-чэнь109, который пришелся на первый год правления под девизом Кай-хуан110.

О нем в стихах говорится так:

Он в юные лета чудесную доблесть являл,

И мужем мудрейшим он сделался в зрелые годы;

Себя посвятив совершенству духовной природы,

Он бремя правления царством с души своей снял.

Его удержать не сумели ни мать, ни отец,

Когда он покинуть решил свой родимый дворец.

И к тайнам и к таинствам дивным себя приобщив,

От чувств и от мыслей мирских он навек отрешился,

О прелестях мира забыв, на пустынной горе поселился

И в небо вознесся, подвижничество завершив.

Тогда император Нефритовый сам повелел

Дать мудрому имя Чжэнь У, или Истинный воин,

Решив, что великий великого званья достоин

И славного славный в веках ожидает удел.

Верховное божество пустоты сокровенной

На то согласилось, и первоучитель блаженный

Немедля был образом новым своим наделен,

И стал черепахой и змеем в том облике он;

Нет тайн сокровенных, которых бы он не постиг,

Нет им не свершенных достойных и явных деяний,

Его восхваляют все сущие в мире созданья,

И славят его без конца – столь он благ и велик.

Он борется с духами зла и бесовскую власть истребляет,

И в этой борьбе ни пощады, ни страха не знает.

Любуясь красотами земли праведников, Великий Мудрец Сунь У-кун, сам того не замечая, уже давно пролетел через первые небесные ворота, затем через вторые и, наконец, через третьи. Но вот, когда он стал приближаться к дворцу Великого согласия, он вдруг заметил среди благодатных воспарений и благовещих сияний пятьсот духов-сановников, стоявших полукругом. Все они двинулись навстречу с возгласами:

– Кто ты? Откуда явился?

Великий Мудрец ответил им так:

– Я, Великий Мудрец, равный небу, Сунь У-кун. Мне надо повидаться с первоучителем!

Услышав такой ответ, сановники отправились доложить первоучителю, который тотчас вышел из тронного зала и направился встретить Сунь У-куна во дворец Великого согласия. Сунь У-кун совершил перед ним положенную церемонию приветствия и затем сказал:

– У меня есть к тебе дело!

– Что за дело? – спросил первоучитель.

– Я сопровождаю Танского монаха на Запад за священными книгами, и вот на пути мы попали в беду. Когда мы дошли до Западного материка Синюхэчжоу, там оказалась гора, носящая название Малого западного неба, а на горе монастырь под названием малый храм Раскатов грома, в котором обитает дьявол-оборотень. Когда Танский монах вошел в монастырь, он увидел множество архатов, провидцев, бикшу и праведных монахов, выстроившихся рядами перед прахом Будды. Танский монах, ничего не подозревая, повалился наземь и начал молиться ложному Будде, как вдруг дьявол-оборотень схватил его и крепко связал веревками. Я тоже забыл о предосторожности и попал в большие музыкальные тарелки, сделанные из золота, которыми оборотень зажал меня. Там я очутился один-одинешенек. Тарелки сомкнулись настолько плотно, что в них ни на волос не оказалось просвета, и я был зажат словно в тиски. Златоглавый дух обратился к Нефритовому императору за помощью, и небесный владыка в ту же ночь отрядил духов – повелителей двадцати восьми созвездий на землю, чтобы они освободили меня. Но они не смогли разжать тарелки. К счастью, духу – повелителю созвездия Дракона удалось все же просунуть свой рог между тарелками, и он таким образом освободил меня. В сердцах я разбил тарелки вдребезги и разбудил чудовище. Мы схватились с ним, но он неожиданно пустил в ход свои чары – кинул в воздух белый холщовый мешок, и все мы: и духи – повелители двадцати восьми созвездий, и духи – повелители пяти стран света, попали в мешок. После этого оборотень вытащил нас и связал каждого веревками. Но я в ту же ночь избавился