— Господин Бергроув, — поклонился ему Джем.

Однако господин Бергроув не намеревался обмениваться вежливостями. Скривив губы, он сказал:

— Все верно, мой трусливый юный друг. Ваш опекун приходил ко мне просить за вас. И просил очень, очень убедительно. Но теперь речь совсем о другом деле. — Он ткнул пальцем, указывая на Раджала. — Теперь это дело только мое и этого вагана.

— И вы называете меня трусом? Бергроув! Ни один джентльмен не стал бы драться на дуэли с ваганом! Разве это честный поединок, когда один из дерущихся заранее уверен в том, что его противник в любом случае погибнет!

— Грязный защитник ваганов! И ты еще смеешь наставлять меня в том, что прилично, а что нет для джентльменов? Пойдем, ваган, тебе пора встретиться со своей смертью! Или ты такой же законченный трус, как твой дружок?

— Подождите! Бергроув, я готов дать вам еще одну пощечину, но драться с вами буду я! Забудьте о Раджале. Он хотел драться вместо меня, теперь я здесь и готов сам за себя постоять.

Глазки Бергроува радостно засверкали.

— Вот как, защитник ваганов! Ты все-таки решился принять мой вызов?

— Нет! — бросился к Джему Раджал.

— Да, — спокойно проговорил Джем.

— Отлично, — довольно кивнул Бергроув. — Я, как оскорбленное лицо, приготовил оружие. Будет ли вам угодно осмотреть оружие и выбрать себе пистоль?

Он крутанулся на каблуках и уверенным, решительным шагом вернулся к пню.

Раджал схватил Джема за руку.

— Джем, пожалуйста, не лишай меня такой возможности. Ты думаешь, тут речь о твоей чести или о чести Бергроува? Как ты не понимаешь, речь о моей, о моей чести! Или ты думаешь, что у вагана чести быть не может?

— Ты об этом не думал, когда поступал в «Маски»!

— Это несправедливо!

— Радж, мне все равно. Ты знаешь, кто я такой, ты знаешь, что я должен совершить. Как же я могу быть готовым к предстоящим испытаниям, если не в силах даже дать отпор этому поганому псу, Бергроуву? Пошли, Радж. Ты будешь моим секундантом.

Говорил Джем решительно. Увы, вся его решимость ушла в слова. Сердце его бешено колотилось. За миг до того, как они с Раджалом подошли к Бергроуву, Джем закрыл глаза и мысленно помолился о том, чтобы не дрогнуть. В голову все время лезли дурацкие образы из книжек Силверби: Джему казалось, будто он стоит на крепостной стене в Рэксе и бьется на мечах со злобным графом Малеволем, потом вдруг представил, как он, ухватившись за веревку, спрыгивает с дерева прямо перед шайкой разбойников на лесной тропе. Дзынь! Дзынь! — звенят мечи, ударяясь друг о дружку.

— Оружие, господин Эмпстер.

Бергроув улыбнулся и обернулся к своему секунданту. В это мгновение Джем окончательно понял, что все его поведение было чистой воды бравадой. Синемундирник протянул ему обитую бархатом коробку. Джем открыл крышку.

В коробке на подушечке лежали два пистоля с кремневыми затворами.

Джем сглотнул подступивший к горлу ком. Заметив его замешательство, Бергроув приторно засмеялся.

— Помните, друг мой, вы деретесь вместо вагана. Я склонен считать шпагу более джентльменским оружием. Но вы мне уже дали ясно понять, что джентльменом меня не считаете. Да, вы очень ясно дали мне это понять. Полагаю, ваш секундант осмотрит оружие?

Джем кашлянул.

— Радж, выбери мне пистоль, пожалуйста.

Раджал, дрожа, шагнул вперед. Пистоли, выглядевшие необыкновенно красиво в мягком свете фонаря, лежали рядышком, словно влюбленные. Рукоятка у одного из них была отделана слоновой костью и серебром, а у другого — перламутром и золотом. Раджал сначала выбрал один. Потом положил на место и взял другой. Выбирать было бессмысленно — ну разве что между слоновой костью и серебром.

Раджал сначала выбрал тот, что был украшен перламутром. Затем все же остановил свой выбор на том, что был отделан слоновой костью.

— Осторожней, ваган, — предупредил его Бергроув. — Они заряжены. И к тому же пистоль — очень тонкая штука.

Раджал положил палец на курок, вздернул пистолет и вдруг нацелил его прямо в лицо Бергроуву.

— Радж! — Джем в тревоге шагнул к другу. Но грубо вмешаться не решился.

— Прости, Джем. Я не могу позволить тебе погибнуть. Это мое дело, и я обязан сделать его сам!

Послышался глухой щелчок.

Господин Бергроув, который и не подумал защищаться, только снова приторно, противно рассмеялся. Тот, кто был знаком с ним раньше и увидел бы его сейчас, пожалуй, нашел бы, что в Жаке Бергроуве еще что-то осталось такого, за что его смертельно боялись все дуэньи в Варби.

— Но конечно, — проворковал он, — имеется предохранитель.

Раджал неожиданно разрыдался.

Джем отобрал у него пистоль.

— Дурак! Это и есть твоя честь?

— Прости. Прости.

— Отойди от меня!

И все же, отталкивая Раджала, Джем понимал, что и в его собственном праведном гневе чести маловато. Он злился не из-за того, что Раджал хотел выстрелить в Бергроува. Он злился из-за того, что Раджал не попал.

— Ну, теперь мы готовы, я полагаю? — улыбнулся господин Бергроув.

Становилось все темнее. Солнце давно село. Джем снова сглотнул. Сердце болезненно сжималось, пистолет оттягивал руку. Где-то в стороне лежал на земле и рыдал Раджал. Сквозь туман доносилось позвякивание сбруи лошадей Бергроува, готовых унести своего хозяина, как только все будет кончено.

А дальше была пустота, дальше было безмолвие, нарушаемое только звоном храмовых колоколов. В другое время здесь, на окраине, собрались бы изящные экипажи. Дамы, жаждущие стать свидетельницами поединка, взволнованно обмахивались бы веерами.

Но никто не решился явиться сюда сейчас.

Довольно мрачно, без особой учтивости синемундирник дал Джему наставления:

— Помните, при выстреле дуло уходит вниз. Так что цельтесь чуть выше цели, понимаете? Но первым стреляет тот, кто вызвал вас на поединок.

— Что?

— Сначала стреляет он, потом вы. Так положено.

— Это нечестно!

— Так полагается, — повторил синемундирник и вдруг совершенно неожиданно проговорил: — А я вас раньше нигде не видел?

Джем едва понял вопрос. Он видел только своего противника, сладенько, издевательски улыбавшегося.

— Я вас точно где-то видел, я помню.

— У Чоки, — пробормотал Джем.

— Нет, еще раньше.

— Какая разница?

Какое значение сейчас имело все остальное? Для Джема перестало существовать что бы то ни было, кроме биения собственного сердца. Синемундирник озадаченно отвернулся. Бергроув услышал стук копыт и скрип колес. Со стороны Нового Города быстро приближалась карета. Бергроув поджал губы и дал секунданту знак, что пора начинать. Нужно было поторопиться. Мало ли кто там ехал.