порядка? Да и ещё по пути докончить жизнь главного из язычников и прикончить Иуду в наших рядах! Что за чудеса творятся в наше время!

«Давай выродок, — подумал Однорукий, чувствуя, как нерабочая рука как будто сжимается в кулак, — теперь обосри все мои достижения. Напомни им, что случилось в казино. Посыпанный дерьмом торт есть никто не будет…»

— Но лишь одно омрачняет его заслуги. И это — бойня в казино «Azartus».

Толпа недовольно промычала.

«Сейчас или никогда».

Однорукий учтиво выхватил микрофон у старика и взглянул на тысячи глаз. Все умолкли, священнослужители не знали, что делать, Аристарх сохранял маску спокойствия.

— Я должен вам сказать, что сражался так яро, ради искупления, — подрагивая голосом, сказал Однорукий. — Ведь всем нам даровано искупление? — Он протянул руки к золотым сводам храма. — Ещё не так давно меня опьянила страсть и по моей вине погибли многие люди, среди которых был и старый ветеран — патриарх Ашер, — слова сами лились из него и Однорукому оставалось только подыгрывать. — Он был одним из тех, кто умирает за честь и достоинство, за простых людей, которые не могут себя защитить. И по моей вине, он сгинул в казино, объятый пламенем. Лишь отвага и сила Аристарха остановила вырвавшегося демона, — Однорукий сделал полупоклон в сторону Святейшего Инквизитора. — Меня едва не отправили в «Лёд», но милость игумена Кира, который тоже отправился в лучший мир, спасла меня. — «Приукрашивай, лги, пока они раскрыли рты. Если ты дрогнешь — они не поверят и сожрут тебя». — Я сражался и воевал, желая заслужить искупление. Божья благодать снизошла на меня, и я понял, что ошибался…

— Ты ведь сотрудничал с предателем, — крикнул кто-то из толпы. — Как ты это объяснишь?

«Они-то откуда это знают? Витю уже успели сделать последним ублюдком, пока мы там жопу рвали?»

Соломон на это едва сдержал хищную улыбку.

— Все мы ошибаемся, — сказал Однорукий, — как ошибся Сын Божий в Иуде Искариоте. Но я раскаялся и своими руками прикончил предателя. Судите меня, люди, если желаете этого, но в душе я чувствую, что встал на путь искупления — Бог тому свидетель. И больше ложь, клевета и страсть не затуманит мне разум. Прости их, ибо не ведают что творят они.

Толпа молчала, но потом кто-то захлопал. Один хлопок повлёк другой, тот — ещё один и скоро весь зал снова купал Однорукого в аплодисментах. Соломону пришлось улыбнуться и подтвердить прощение грешника, Аристарх же только кивнул.

Однорукий преклонил колено, и прошлая жизнь его теперь навсегда утопла в бездне. Ветреная мать, ублюдок-отец, издёвки, избиения, боль, ложь, инвалидность, тюрьма, изгнание в «Князе», ад в языческом лесе, снова ложь и боль, чёртова боль — всё это теперь позади. Позади бедность, нищета, а впереди только лучшее. Теперь, он станет сильным. Теперь никто не скажет, что он, Однорукий, подлец и слабак. Он выковал себя сам и добьётся ещё большего.

— Встань же, — прозвучал басистый голос Аристарха как будто откуда-то издали, — встань из пепла, будучи отпущенным от грехов прошлого. Забудь обо всём, что было и направь всего себя тому, что будет. Восстань же из пепла, словно феникс. Восстань же, наречённый как Левий, что означает служащий, прикреплённый и присоединяющийся. Так пусть это имя напоминает тебе о том, что ныне ты — полноправный член Святой Инквизиции, — Однорукий почувствовал, как Кровь Богов ударился по его плечу, ощутил его лёгкость и тяжесть одновременно. — Я, Аристарх Первый имени своего, Святейший Инквизитор специального корпуса «Зима», заседатель Общеинквизиционного Собрания, утверждаю, тебя, Левий, в звании кардинала Святой Инквизиции.

Надо было видеть раскрасневшееся лицо Соломона и охи, ахи прочих священнослужителей.

— Святейший, не кажется ли вам, что награждать только явленного инквизитора званием высшего чина слишком…

— Нагло? — Аристарх пробурил старика таким взглядом, что тот чуть не свалился на пол. — Нет, Святейший Архиепископ, этот парень изгнал демона первого порядка, прикончил одного из сильнейших язычников и выбил дух из предателя, за которым вы гонялись долгое время, — «А Цезарь слов не выбирает, знай, что напихивает Соломону». — Думаю, звание кардинала даже преуменьшает заслуги Левия. Прости, парень, но твой возраст не позволяет дать тебе Святого аббата или визитатора. Но ты подаешь больше надежды, — Чёрные бездны вместо глаз блеснули тенями, и Левий отвёл глаза.

— Встречайте, новую восходящую звезду! — крикнул Аристарх и толпа залилась радостными криками.

Леви, который ещё недавно был Одноруким опьянел от радости и ещё долго стоял, ощущая вкус новой жизни, которая доселе казалась миражом. Но когда к нему крепили позолоченный значок, он вдруг заметил в густой толпе тень — человек в чёрных одеяниях, с больными глазами, пошатываясь, смотрел на новоявленного инквизитора льдистыми глазами.

«Витя? — подумал Однорукий, — нет… Он ушёл, ушёл в леса… Мне видится. Бред! Теперь нет никакого Однорукого! Только новый я…»

Он отвел взгляд от мрачной тени и встал к своим новым братьям, под радостные крики и аплодисменты.

Призраки прошлого растворились окончательно.

Глава XXX. Жизнь всегда берёт плату

Дверь лениво скрипнула и отворилась. Щёлк. Тёплый, но слишком тусклый свет пролился по крохотной квартире. Она сбросила сапоги, отставила сумку, сняла лёгкую весеннюю курточку и, еле перебирая ногами, дошаркала до кровати.

По потолку разбежались трещинки, окно залопачено и совсем старое — зимний ветер задувает в щели и в крохотной спальне, где только умещается кровать да древний телевизор, становится жуть как холодно. Ну ничего, говорила она себе, могло быть и хуже. Хотя куда уж мне.

— А с вами передача «Серебряные вести» и с вами её ведущий, я, Александр… — Она с трудом нашарила пульт и переключила. — «Инквизитор 24» мы узнаём самые горячие новости из мира демонов и охотников… — Щёлк. Нужен другой канал. — Премьера! Долгожданный сериал от Tenflix: «Андерсон Христова Пуля — благословлён Всевышним!» Смотреть с 15 мая, в озвучке… — Щёлк. Щёлк. Щёлк.

Каждый день, каждый раз одно и то же. Утро — паршивое, с головными болями от ужасного, сбитого сна, день — каторга уборщицей в дерьмовом баре «Серебро». Кристину даже не взяли официанткой — мол, её прошлое слишком позорит их заведение и вообще, надо бы сказать им огромное спасибо, за то, что они её такую шлюху, терпят.

— Спасибо, — говорила она каждый раз, когда старый, обрюзгший владелец бара, напоминал Кристине о её месте. — Спасибо.

Можно, конечно, было пойти и проституткой, торговать своим красивым телом не в этих богом забытых северных кварталах Ленинского района, а ближе к левому берегу, быть может, где-то у центра. Что-то, а облегающая одежда на ней