– Я тут нашла…

– Минуточку, мы немного заняты. Фамильяр, что по текстам у второго сфинкса?

Увы, надписи из птичек, глаз, линий или волн ничем не помогли продвинуться в разрешении загадки. Если, конечно, она там имела место быть. Древние египтяне, видимо, не слишком усложняли себе жизнь, аккуратно украшая скульптуры и спереди и сзади и справа и слева в общем-то всё теми же именами, прозвищами и пожеланиями. Так что глобально мы не продвинулись вперёд ни на сантиметр.

– А можно мне…

– Всё что угодно, – отступил я, опустив руки. – Они оба ваши. А мы пока вернёмся на Невский и набьём морду одному рогатому аферисту.

– У меня получилось слово «Анубис», – радостно подсказала Нонна. – Это ведь тоже один из древнеегипетских богов.

– Да, но не самый приятный, – устало выдохнул я, вдруг заметив необычную нить на её подоле.

Девушка поймала мой взгляд, смутилась и объяснила:

– Это паутинка, зацепилась, когда я рассматривала его хвост. Прилипчивая страшно…

– Не трогайте её!

Чоткий Сотона, ну конечно же! Паутина! Ещё с библейских времён пауки считались священными животными. Египтяне, шумеры, греки, скандинавы, славяне, даосы – все уважали кропотливый труд паука. Согласно древним верованиям всё вокруг соткано из паутины божественного замысла, да мы сами ежедневно с головой уходим в «мировую паутину». Что, если именно о ней и говорил чёрт из Лусона?

Я опустился на одно колено, аккуратнейшим образом собрал с подола платья удивлённой блондинки несколько нитей, они переливались золотым и серебряным сиянием и были удивительно крепкими, словно шёлк. Нас не обманули, единственное, что может остановить выгорание призрака, – это тонкая паутинка, получившая силу египетской магии, выдержанная на ветрах Невы, напоённая августовским солнцем, звонкая и чистая, как та же гитарная струна!

– Нонна, – не вставая, я церемонно поцеловал её руку, – сегодня вы спасли нашего общего друга. Позвольте мне от лица всей нашей грубоватой мужской компании выразить вам…

Договорить мне не удалось, потому что котодемон вдруг выгнул спину и вздыбил шерсть. Впечатление такое, словно он увидел собаку. Но, кроме десятка прохожих и пары проезжающих автомобилей, рядом с нами никого не было. Догадка пришла слишком поздно, для того чтобы хоть что-то пытаться объяснить.

Нужно было действовать, и быстро.

Я положил паутину в карман, предварительно завернув её в чистый носовой платок, и скомандовал:

– Фамильяр, на тот берег!

Правнучка архангела и пикнуть не успела, как я усадил её на спину заметно подросшего кота, запрыгнул следом, и демон, оттолкнувшись задними лапами от гранитных ступеней, взмыл по параболе ввысь! Счастливая Нонна даже не взвизгнула, она лишь заорала в полную грудь от распирающих её чувств. И поверьте, я очень-очень её понимаю, потому что своими ушами слышал разочарованный скрежет зубов на оставленной нами набережной…

Глава девятнадцатая

Псы Анубиса залили

Алой кровью ползаката,

В отголосках звёздной пыли

Слышно летнее стаккато…

Мы летели в одном длинном прыжке через всю Неву, по диагонали, целясь на приземление как можно ближе к Адмиралтейской набережной. Под нами переливалась свинцом и хромом величественная река, над головами сияло прошедшее зенит жёлтое солнце, а впереди, сзади и по бокам открывались самые роскошные панорамные виды сиятельного Санкт-Петербурга. И будь наш полёт длиннее хотя бы на четверть минуты, я успел бы показать своей спутнице самые известные архитектурные памятники нашего города.

К сожалению или к счастью, мы приземлились быстрее, чем хотелось бы. Если точнее, то, коснувшись передними лапами земли, мой кот уменьшился в размере до воробья, а мы с блондинкой в мини кубарем вылетели на газон перед памятником Петру Первому.

Нет, не перед Медным всадником, а перед подарком наших зарубежных друзей, там молодой Пётр с топором в руке учится плотницкому ремеслу, пытаясь построить ялик. Тоже красивая скульптура, но любоваться на неё особого времени не было. Пугающий далёкий вой становился всё ближе и ближе.

– Вы не ушиблись?

– Нет вроде…

– Тогда бежим!

– Куда? – послушно вскочила на ноги правнучка архангела.

– На Дворцовую площадь, там они нас не достанут.

– Но кто? Почему мы вечно от кого-нибудь убегаем?

– Расскажу при случае. – Я сунул крохотного, измождённого демона в карман пиджака. После такого перелёта помощи от него не дождаться, без виски может вообще не встать. – Боюсь, что нам стоит побыстрее шевелить конечностями.

Нонна ничего не поняла, но хотя бы не стала спорить! В экстренных случаях у неё включается режим полного послушания. Это великолепное качество, к сожалению невероятно редкое у женщин наших дней. Если вовсе не полностью утерянное, увы…

Мы бежали, как могли. Я забыл про ушибленное колено, про боль в рёбрах, про то, сколько раз и от кого мне сегодня досталось, про то, что успел крепко выпить вина, но толком не поесть, потому что, когда тебя гонят, как зверя, подавляющее большинство вещей кажется совершенно неважным. А потом наша милая блондинка подвернула ногу.

Не фатально, фактически просто споткнулась, так неудачно, что умудрилась свалить и меня. Злорадный вой, раздавшийся буквально в ста шагах, подтвердил мои худшие опасения. Мы не успеем добежать до атлантов, а они единственные в городе, кто мог бы встать на нашу защиту просто так, без просьб о помощи, а лишь по врождённому благородству людей, держащих на плечах небо…

– Ой, простите, простите, простите! Я зацепилась каблуком, бегать в туфлях по брусчатке так неудобно.

– Вы видите их?

– Кого?

Я встал, закрывая её спиной. Их никто не видит, кроме тех, кто видел хотя бы однажды. Призрачные псы шакалоголового бога Анубиса, практически неразличимые в чистом тёплом воздухе, неумолимо надвигались на нас со стороны набережной. При этом старательно обходя здание Эрмитажа, и я знал почему.

О, если бы только мне было можно хоть на несколько минут воспользоваться магией, я бы разобрался с ними. Но запреты Хранителей всё ещё имеют вес в этом городе, одно слово – и факел Чумного Доктора спалил бы меня живьём, прежде чем я закончу заклинание…

– Хозяин, я тебя спасу и пёсьи головы снесу! – Маленький, но жутко отважный котёнок встал перед рядами собак, в предвкушении роняющих слюну.

Бедная девушка, ничего не понимая, озиралась по сторонам, но ничего страшного не видела. Для обычного взгляда ничего такого и не происходило. По Дворцовой площади гуляли люди, слонялись толпы туристов, пара карет с белыми и рыжими лошадьми зазывала на прогулку, экскурсоводы размахивали цветными флажками, уличные актёры «царь Пётр» и «Екатерина Великая», одетые, как придётся, не по времени, не по эпохе, да и внешне не фонтан, приставали к людям, предлагая сфотографироваться вместе. Призрачные псы никого не трогали, они знали свою цель…