прежде чем погаснет фонарь? Кажется, я спятил, когда решил отправиться на выручку сикху. И его не спас, и себя, похоже, погубил.

Каммамури постарался взять себя в руки. Постепенно пульс замедлился, и кровь перестала стучать в висках. В конце концов, в Черных джунглях ему случалось попадать и не в такие передряги, причем опасность тогда исходила не от зверей, а от душителей Раймангала.

Он слегка наклонил лампу и с облегчением увидел, что резервуар еще полон, хотя огонь горел уже несколько часов. Судя по всему, несчастный почтальон заправил ее незадолго до встречи с путниками.

– О чем только подумает раджпут, когда я не вернусь? Не уедет ли? Нет-нет, он верен и отважен. Не сомневаюсь, что найду его рядом с конями.

Посветив под ноги и убедившись, что змей там нет, Каммамури поставил лампу и, привалившись спиной к толстому стволу бамбука, перезарядил карабин. Он не слишком полагался на индийские пистоли, пусть даже мощные и дальнобойные.

– Надо искать дорогу, – сказал он себе. – Вдвоем и защищаться проще. Опять же, мы должны исполнить данное нам поручение, если хотим спасти господина Янеса, моего хозяина и Малайского Тигра. Надеюсь, с ними сейчас все в порядке.

Успокоенный тишиной, маратха попробовал сориентироваться. В зарослях высокого бамбука, плотно оплетенного лианами-паразитами, это было нелегко. Он уже хотел нырнуть под зеленый занавес, когда услышал позади шелест.

– Еще один зверь, – пробурчал Каммамури. – Что ж, поглядим, какого ты роду-племени. Так или иначе, тебе придется познакомиться с моим карабином, будь ты хоть демоном.

Он вроде бы различил глухое ворчанье. И тут в круге света возникла черная тень.

– Кого я вижу! – воскликнул маратха, отступая за ствол древнего тамаринда. – Старый приятель! Мне прекрасно известен мерзкий нрав твоих сородичей.

Этот зверь не имел ничего общего ни с тигром, ни с леопардом. Он был коренаст, коротколап, а его длинная морда оканчивалась плоским носом. Мех густой, черный, едва ли не блестящий.

Медведь встал на задние лапы и, яростно размахивая передними, пошел прямо на Каммамури, намереваясь разорвать того в клочки мощными когтями. Хладнокровием маратха не уступал Янесу, поэтому он не растерялся, тщательно прицелился и, когда до медведя оставалось не более трех шагов, спустил курок.

Взревев, зверь упал на все четыре лапы и опрометью кинулся в джунгли, словно подхваченный ураганом.

– Беги, беги, – напутствовал его Каммамури, – далеко не убежишь. Я всадил в тебя добрый запас свинца, и моя рука не дрогнула.

Переведя дыхание, он вновь перезарядил карабин и возобновил путь. Маратха должен был найти раджпута, прежде чем потеряет последние силы от столь суровых испытаний.

Каммамури двигался вперед, чувствуя, что окончательно заблудился. На небе сияли звезды, но их свет не пробивался под плотный зеленый полог. Описав круг, он наткнулся на заросли железных деревьев, бывших неплохим укрытием. Внезапно с его губ сорвался торжествующий крик. Перед ним лежал мертвый медведь.

– Издох! – Каммамури облегченно выдохнул. – Мне жаль тебя, но моя шкура мне дороже. Один гуру предсказал, что я проживу столько же, сколько крокодил. Вот только я до сих пор не знаю, сколько живут эти твари.

Вытащив острую саблю, он несколькими ударами отрубил медведю заднюю лапу, бормоча:

– Завтра она нам пригодится. Не оставлять же все шакалам. Заберу самый лакомый кусок. Раджпут, если он еще жив, оценит мои старания.

Обмотав лапу бечевкой, он закинул ее за спину и двинулся дальше, надеясь наткнуться на проход в джунглях, который выведет его к почтовой карете. В очередной раз сменив направление, Каммамури прошел не меньше пяти сотен ярдов, когда неожиданно очутился на знакомой звериной тропе.

– Спасен!

Маратха выхватил пистоль и на радостях выстрелил в воздух раз-другой. Прислушался. Не прошло и нескольких секунд, как до него донесся отдаленный звук ответных выстрелов. Судя по всему, карета находилась близко.

– Воистину верный товарищ! – воскликнул Каммамури.

Собрав последние силы, он помчался вперед, крича:

– Держись! Я рядом!

И тут фонарь потух. Впрочем, ночь, как уже говорилось, была звездной, маратха бежал по широкой тропе и заблудиться не мог. Вскоре он услышал перезвон колокольчиков. Это раджпут указывал ему путь, не тратя патроны, бывшие теперь на вес золота. Каммамури сложил ладони рупором и крикнул:

– Раджпут, это ты?

– А кто же! – Раскатистый голос товарища прозвучал совсем близко.

– Жив?

– Пока да.

– Я несу тебе ужин.

– Отлично!

– Кони удрали?

– Ну уж нет! От меня никто не удерет. Жду тебя, друг!

Маратха, задыхаясь, преодолел последние ярды и рухнул прямо на стреноженных коней. Раджпут бросился к нему, поднял своими мощными руками и перенес на подушки в карету.

– Выглядишь как выжатый лимон.

– Еще бы, – ответил Каммамури, – сколько часов по лесу бродил. Убил второго тигра?

– Нет. Кружит где-то рядом.

– А первого я прикончил.

– И не только его, кажется. Вижу лапу медведя у тебя за спиной.

– Законная добыча. Какая страшная ночь!

– Где тебя носило столько времени?

– Заблудился. Дай мне немного отдохнуть, а сам насади эту отменную лапу на штык и поджарь. У нас двое суток крошки во рту не было.

– Да, мой живот настоятельно требует, чтобы его чем-нибудь наполнили.

– Иди займись ужином.

– А не прибежит ли на запах печеного мяса второй тигр?

– Я еще не умер, и мой карабин при мне. Если зверь заявится, разбуди меня.

– Хорошо, отдыхай, об остальном я позабочусь. Вижу, фонарь ты не потерял. А я как раз отыскал в ящике фляжку масла. Чего нам еще надо? Спи, а я займусь ужином.

Маратха, измученный голодом, усталостью и треволнениями, упал на подушки.

Голодный раджпут соорудил очаг из двух рогатин и штыка и принялся обжаривать жирную медвежью лапу весом в добрых сорок фунтов. Ему пришлось порыскать по окрестностям, собирая дрова для костра. Сухой бамбук весело потрескивал, озаряя джунгли алыми и желтыми отблесками. Вдали тоскливо выли шакалы, почуявшие запах жаркого.

Успокоенный возвращением великого охотника-маратхи, раджпут поворачивал мясо, то и дело поглядывая на густые заросли: не вспыхнут ли там фосфоресцирующие глаза второго тигра. Он сомневался, что хищник убрался восвояси. Не забывал и следить за конями, но те, надежно стреноженные, лежали спокойно, хотя пронзительный вой шакалов сложно было назвать умиротворяющей музыкой. Но если бы тигр был рядом, лошади вели бы себя иначе.

Прошло два часа. Каммамури разбудил зычный голос раджпута:

– Дружище, ужин готов.

– Ужин или завтрак? – Маратха сладко зевнул.

– До рассвета еще далеко. Пройдет немало времени, прежде чем солнце поднимется со своего ложа.

– А что тигр?

– Я его не видел, однако уверен, что он околачивается поблизости, надеясь улучить момент и напасть. Сам знаешь, у тигров душа