– Куда идет твоя карета?

– Могу лишь сказать, что еду далеко, за восточные границы Ассама.

– В Аракан или Бирму?

– Не могу ответить, господин. Давайте убираться отсюда. Боюсь, бандиты Синдхии уже взяли мой след.

– Нас теперь трое, и мы вооружены, – заметил Каммамури. – Я и мой друг уже заставили их пару раз отступить, поджав хвост.

Почтальон повесил фонарь на крюк и указал спасенным на сиденья. Карета действительно выглядела очень легкой, но крепкой. Сикх хотел было влезть на коня, нетерпеливо позванивающего своими колокольчиками, но обернулся и поинтересовался у маратхи:

– Ты хорошо знаешь этот лес?

– Никогда тут не бывал, – покачал головой Каммамури. – Нам с махараджей случалось охотиться в этих местах на буйволов, но вглубь джунглей мы не заходили.

– То есть тебе неизвестно, есть ли на нашем пути другие ловчие ямы или нет. Второй раз смерть может нас не пощадить.

– Увы, увы.

– Кто проторил эту тропу?

– Думаю, слоны, бежавшие от охотников. А там кто знает…

– Не хочется мне возвращаться на дорогу в Дабок. Там нас наверняка перехватят люди бывшего раджи, а мне дан строгий наказ ни в коем случае не попадаться им в лапы.

– Согласен. Северного направления пока лучше избегать, – ответил Каммамури. – Нам с раджпутом тоже никак нельзя в плен. Ну что? Едем?

– Едем, господин.

– Хочешь совет?

– Буду благодарен.

– Сними с лошадей бубенцы, их звон может нас выдать. Нам не предупреждать о своем приближении нужно, а, напротив, затаиться.

– Пожалуй, ты прав.

Почтальон достал острый кривой нож, похожий на небольшой тальвар, и срезал все колокольчики.

– Теперь в путь, и да защитит нас Бог!

Сев на коренного, он взмахнул кнутом и пронзительно свистнул. Этот свист мало отличался от сигнала корнаков. Кони заржали, рванулись и, объехав ловчую яму, понеслись вперед по звериной тропе.

Над джунглями висела тишина. Все шакалы, оплакивавшие у ямы недоступный ужин, куда-то подевались. Ночь была великолепна, истинно индийская ночь! На безоблачном небе, переливаясь смарагдами и топазами, сверкали звезды. Луна пряталась, но было так светло, что фонарь по большому счету не требовался. Однако почтальон не решался его погасить, зная, что огонь отпугивает диких зверей.

– Приятель, куда мы едем? – спросил у Каммамури раджпут, вцепившийся в скамейку, чтобы не свалиться с подпрыгивающей на ухабах повозки.

– Без понятия, – ответил тот. – Главное, что мы на огромной скорости удаляемся от бандитов Синдхии.

– А что скажешь о почтальоне?

– Подозреваю, это курьер, везущий важное послание какому-нибудь английскому генералу на бирманскую или араканскую границу.

– Надеюсь, нам с тобой не придется ехать в Бирму.

– Я и не собираюсь. В крайнем случае заберем двух лошадей. Почтальону и одной с лихвой хватит.

– Полагаешь, он их отдаст?

Маратха собирался что-то сказать, но тут лошади остановились, да так резко, что повозка накренилась и опрокинулась. По джунглям пронесся хорошо знакомый всем индийцам рык. Где-то рядом охотился тигр.

Глава 9

Ночь в джунглях

Раджпут и Каммамури успели соскочить, прежде чем карета перевернулась. Слетевшему с лошади почтальону-сикху тоже повезло: он приземлился на кучу палых листьев шагах в десяти. Кони, запутавшись в постромках, упали и теперь жалобно ржали. Почтальон поспешил к ним.

– Господа, – обратился он к своим спутникам, – вы хорошо вооружены, поможете мне сладить со зверем?

– Конечно. Нас не испугает и дюжина тигров, – ответил Каммамури.

Сняв со спины карабин, он пристроился за поваленной повозкой.

– Коней поднять? – спросил сикх.

– Не стоит. Они ноги не переломали?

– Нет. Если нужно, можем пуститься в путь хоть сейчас.

– Плохо же ты знаешь нрав тигров.

– Мне известно, что они злобные и коварные. Я не раз сталкивался с ними на дорогах.

– Значит, ты счастливчик, если цел.

– Я лишился уха, а на груди ношу три шрама от тигриных когтей.

– Надеюсь, второе ухо мы тебе сохраним, – улыбнулся Каммамури. – Сегодня хищникам придется иметь дело с нашими карабинами. Согласен, раджпут?

– Мы редко промахиваемся, – кивнул великан. – Да и тигр – это тебе не обезумевший носорог.

– Значит, ждем? – спросил почтальон.

– Иного не остается, если тебе дороги твои кони, – ответил маратха.

Он потушил фонарь, слишком яркий из-за толстой кварцевой линзы, и попросил раджпута:

– Подними-ка карету.

– Вместе с лошадьми?

– Нет-нет, животных оставь в покое. Оглобли не треснули?

– Вроде целые.

– Тогда поднимай.

Раджпут, наделенный недюжинной силой, легко поставил двуколку на колеса.

– Ну ты и силен, друг. – Каммамури пристроил фонарь на сиденье. – Что ж, самое время повеселиться. Жаль, с нами нет господина Янеса, Малайского Тигра и моего хозяина. Вот это была бы охота!

– А ты за ними сгоняй, – засмеялся раджпут. – Кони есть.

– Чтобы меня по пути заграбастали бандиты Синдхии?

– Как знаешь. Ну, господин тигр, мы готовы принять вас со всем возможным почтением, достойным ваших когтей и зубов!

– Не шутите так, господа. – Сикх присоединился к ним, держа пистолеты наготове. – Я только что видел громадного зверя. Он перескочил через тропу и исчез в зарослях бамбука.

– Далеко? – спросил Каммамури.

– Шагах в пятидесяти отсюда.

– Твои глаза не хуже глаз одного крысолова из столичных клоак.

– Что еще за крысолов?

– Потом расскажу. Сейчас займемся тигром. Слушайте!

Над джунглями вновь разнесся грозный рев. Казалось, зверь был один, однако Каммамури знал, что самцы и самки часто охотятся парами, а если с тигрицей есть тигрята, она делается особенно свирепой.

– Опять бессонная ночь, – проворчал раджпут.

– Можешь завернуться в попону и поспать, если не боишься. Только карабин мне свой отдай.

– Ну уж нет! Рисковать жизнью будем вместе.

– Иного ответа я и не ждал, мой достойный товарищ.

– Смотрим в оба!

– Надо бы фонарь прикрыть, – посоветовал почтальон. – Зверь не подойдет, пока горит огонь.

– Сделано. – Раджпут набросил на фонарь попону. – Звезды этой ночью ярки, как никогда. Кажется, вот-вот упадут на землю.

– Смотри, чтобы на тебя не свалилась большая рыжая звезда в черную полоску, к тому же клыкастая и когтистая, – усмехнулся Каммамури.

Налетевший ночной ветерок растрепал ветви кустов, зашелестел длинными плюмажами листвы на верхушках бамбука. Эти шорохи были некстати, ведь они могли скрыть легкие шаги тигра.

В кронах воздух посвежел, однако внизу джунгли еще дышали жаром, пропитанным вонью от прелой зелени и тухлых остатков шакальих пиршеств. Гордые тигры, утолив голод, бросают добычу и никогда не возвращаются к ней: они питаются лишь свежим мясом.

Трое смельчаков, засев за повозкой, с тревогой ждали появления людоеда, твердо намереваясь отправить того в тигриный рай, предварительно нашпиговав свинцом. В джунглях вновь послышался рык. И на сей раз в ответ раздался еще один.

– Их все-таки двое, – сказал раджпут. – Вероятно, они нападут с двух