– Ты будешь держать язык за зубами, если не хочешь закончить жизнь старой девой в доме своих родителей. Никому не выгодно, чтобы ты поднимала шум из-за этого, ты понимаешь? Никому. Ты можешь это понять своим маленьким овечьим умом? Это не только разрушит судоходную компанию. Как ты думаешь, кто наш самый крупный инвестор? У кого мы строим наши корабли? Твой отец пострадает от скандала так же сильно, как и мы.

Он видел, как кровь отхлынула от ее лица. Ее губы казались синими, как будто она вот-вот задохнется.

– Но, – заикаясь, произнесла она, – ты же не думаешь…

Франц отпустил ее и сделал шаг назад. Он все еще был обнажен и теперь потянулся за халатом.

– Да, именно, мы будем жить как прежде! – сказал он, сам удивляясь тому, как спокойно звучит его голос. – Так я и думаю. – Он завязал пояс, пригладил волосы, подошел к зеркалу и поправил бороду. – И когда ты немного успокоишься, ты это поймешь.

Она сжала руки в кулаки, словно не зная, как справиться с эмоциями. Из горла вырвался звук, напоминающий стон раненого животного. Затем она попыталась проскочить мимо него из комнаты. Он схватил ее за руку и так сильно впился пальцами в ее плоть, что она снова издала мучительное хныканье.

– Хорошенько подумай, что ты сделаешь, когда покинешь этот дом, – тихо сказал он. – Мы женаты. Мой скандал – это и твой скандал. Возможно, ты еще можешь рассчитывать на сочувствие со стороны своих родителей. В остальном Гамбурге, конечно, нет!

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и по ее лицу, бледному и залитому слезами, он не мог ничего прочитать. Затем она вырвалась и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Франц смотрел ей вслед и чувствовал, как сердце колотится в его груди.

Глава 9

– Ну, даже не знаю. Как-то неприлично… – услышала Лили у себя за спиной.

– Так сейчас модно, Беатрис! На море давно так ходят. Чего тут такого? Почему бы разок не попробовать?

Женщины в белых воскресных платьях стояли на берегу и с интересом наблюдали за Лили, Мартой, Изабель и Эммой. Те переглянулись, после чего громко рассмеялись.

– Поторопитесь, мы арендовали кабинку для купания всего на полчаса! – Марта бежала впереди, ее юбки развевались на мягком майском ветерке. – А еще нужно успеть научить Лили плавать!

– Если сегодня не получится, мы просто вернемся в ближайшее время! – радостно воскликнула Изабель.

Уже некоторое время Эльбстрандбад Ноймюлен был открыт и для женщин. Сейчас они вчетвером бежали по длинным мосткам к воде, держа в руках купальные халаты, купальные шапочки и сухие полотенца. Вообще-то в мае было еще слишком холодно для купания. Но Генри уехал на несколько дней на хирургический конгресс в Берлин, и Лили решила, что должна воспользоваться этой редкой возможностью. Конечно, он принял меры предосторожности, чтобы следить за ней. Мэри не отходила от нее ни на шаг, и новые служащие, само собой разумеется, были проинформированы о том, что ей не разрешается выезжать одной, и они доложат ему, когда он вернется. Генри, Лили и Ханна теперь жили в кирпичном особняке. И потому у Лили больше не было матери, с которой она могла бы поговорить. Она больше не могла навещать Герту на кухне или уединяться в своей маленькой комнате. За столом они сидели только втроем. Лили становилась все более раздражительной и вспыльчивой, ей ничего не хотелось делать, она чувствовала себя запертой и беспомощной. Ее подругам время от времени разрешалось навещать ее, но Генри всегда был где-то рядом в таких случаях.

Она медленно, но верно сходила с ума. От безысходности, в очередном приступе отчаяния Лили выдумала визит к родителям и таким образом обманом вырвалась на несколько часов на свободу с глаз Мэри и персонала. Она не представляла, что случится, если Генри узнает об этом. Но с тех пор, как она подслушала разговор между Францем, Олькертом и ее отцом, Лили понимала, что хоть он и может сильно разозлиться, но, в сущности, мало что может сделать.

Идею поплавать Марта почерпнула из газетного объявления, и в первый же день открытия сезона подруги заказали две купальные кабинки. Лили никогда раньше не плавала по-настоящему. В Гамбурге с шестидесятых годов существовали женские купальни, но Китти задохнулась бы при одной мысли о том, что Лили может появиться там на глазах у всех в купальном костюме. И даже сейчас было не принято, чтобы дамы переодевались на пляже или в кабинках, а потом входили в воду в купальных костюмах на виду у прохожих или других купальщиков. С недавних пор появились купальные кабинки, установленные на колесах, в которые можно было впрячь лошадь, это позволяло дамам купаться в общественных местах.

Большие деревянные ящики, которые можно было перевозить, стояли на колесах, частично погруженные в воду и служили раздевалками. Чтобы не замочить ноги, в них можно было войти по длинным деревянным мосткам, они задвигались или наоборот выдвигались в зависимости от прилива, который здесь мог достигать трех метров. Лили подумала, что купальные кабинки похожи на гигантские кукольные коляски. С ящиков свисали полукруглые палатки из белой ткани, в которых можно было переодеться, укрывшись от посторонних глаз, а затем спуститься прямо в воду.

Марта и Изабель перебегали через один мосток, а Лили и Эмма – через несколько метров дальше. Внутри фургона было темно и пахло мокрым деревом. Они поспешно переодевались, хихикая, как маленькие девочки, когда натыкались друг на друга в тесном пространстве и путали одежду. Все выглядели смешно в своих купальных костюмах. У Эммы он был сшит по последней моде и оголял колени, а у Лили был более скромным и спускался до щиколоток. Она купила его в городе всего час назад. Закончив переодеваться, Эмма без колебаний спустилась по веревочной лестнице внутри фургона в воду, затем потянула за шнур, поднимающий заднюю часть палатки как занавес, чтобы можно было выплыть на реку.

– Боже, как холодно! – воскликнула она, визжа от восторга. – Идите, здесь еще не глубоко!

Лили слышала, как Марта и Изабель плескались в воде по соседству, и по их крикам можно было понять, что Эльба, должно быть, очень холодная. Изабель громко смеялась над старомодным купальным костюмом Марты, в который были вшиты утяжелители, чтобы широкое платье оставалась под водой.

– У меня сейчас просто нет денег на модные изыски! – смеясь, кричала Марта, которая не сильно возражала против поддразниваний, и по звукам плескания и брызг, которые последовали за