этим, Лили догадалась, что они пытались окунуть друг друга в воду. Как приятно было снова услышать смех Изабель! Она благополучно перенесла пребывание в больнице и снова была вполне здорова. Тем не менее, Лили знала, что это событие оставило свой след. Теперь ее подруга казалась еще более серьезной и еще более упорной, чем раньше.

– Ну, давай же! – крикнула Эмма, которая тем временем мощными гребками отплыла на довольно большое расстояние.

– Я не решаюсь, – ответила Лили, смеясь. Она села на деревянный настил, на который крепились мостки, и свесила ноги в воду. И тут же ее тело покрылось мурашками. – Ужасно холодно!

– Да, но восхитительно! Это очень просто, все, что тебе нужно делать, это двигаться, и тогда ты будешь на поверхности воды!

Марта и Изабель подплыли к ней, и все трое подбадривали ее.

– Смелей, это не трудно!

– Мы поддержим тебя, ты не утонешь!

– С тобой ничего не может случиться!

Под их ободряющие крики Лили наконец решилась соскользнуть в воду. От неожиданности у нее перехватило дыхание, когда пальцы ног погрузились в грязь. Эльба доходила ей до груди. Вода была очень холодной, и легкие судорожно сжались, как будто сотни крошечных иголочек вонзились в ее кожу.

– Вот так, а теперь разведи руки! – Изабель плыла рядом с ней и показывала ей, как делать движения. – И двигай ногами, как лягушка!

Марта в своем платье подплыла к Лили с другой стороны.

– Мы подложим руки под твой живот, чтобы ты могла держаться, – сказала она.

И с помощью своих подруг Лили училась плавать. Марта и Изабель держали ее справа и слева, а Эмма плескалась впереди и руководила их действиями. Лили улыбнулась при мысли, что эта идиллия была сутью их дружбы.

Через четверть часа она освоилась настолько, что смогла немного поплавать самостоятельно. Ощущения были невероятные. Вода делала ее невесомой, и, несмотря на холод, от которого стучали зубы, она наслаждалась каждой секундой этого приключения. Так же, как и остальные. Подруги смеялись и визжали, как маленькие девочки, брызгались водой и были в таком восторге, какого Лили никогда раньше не испытывала.

Она не чувствовала себя такой свободной и счастливой уже более четырех лет. «Как же мне их не хватало!» – подумала она и плеснула водой в сторону Изабель, которая захихикала и в ответ обрызгала ее. Как редко она смеялась в последнее время.

Это должен был быть последний счастливый день, когда они были вместе, и Лили запомнит его на всю жизнь. Какой веселой выглядела обычно сердитая Изабель! Какой юной и наивной была деловая Эмма! Какой безмятежной была серьезная Марта! «Майский день, когда мы были так счастливы!» – Она будет часто его вспоминать. Взгляд ее ускользал вдаль и видел их четверых в реке, заледеневших от воды, с красными щеками и сверкающими каплями воды на ресницах, но безмятежных и счастливых.

– Опасно ли длительное купание, госпожа доктор? – спросила Марта, фыркая и плавая вокруг Эммы. – Я больше не чувствую своих пальцев рук и ног!

– Что ж, в настоящее время врачи рекомендуют погружаться только три-четыре раза, а затем как можно скорее выходить! – Эмма плеснула водой на Марту. – Иначе у тебя будет насморк. Но я, чтобы не замерзнуть, рекомендую плавать и не выходить из воды до тех пор, пока у нас арендована кабинка! А потом мы выпьем горячего шоколада в кафе, чтобы согреться. Мы все заслуживаем того, чтобы немного повеселиться!

– Вы слышали, что в Бланкенезе хотят открыть новые навесы и общественное место для купания, а взамен полностью запретить свободное купание? Люди возмущаются, каждый день в газеты пишут письма редактору, это слишком смешно. Но Кирхшпильвогт говорит, что, когда мужчины возвращаются с заводов, они бегают голыми по пляжу Эльбы, чтобы помыться, и что это надо наконец прекратить. – Изабель засмеялась. – Мне все равно!

Лили засмеялась.

– Я бы хотела на это посмотреть! – воскликнула она.

– Тогда давайте прокатимся! – веселилась Марта.

И вдруг у Лили пропало настроение. Больше никто ничего не сказал. Все знали, что Генри вернется через несколько дней, и тогда Лили больше не разрешат гулять с ними. Ей вообще больше не разрешат с ними видеться.

Через некоторое время они вышли из реки, и Лили показалось, что вместе с каплями воды с их тел исчезли и призраки тех беззаботных молодых девушек, которыми они на мгновение снова стали, когда купались.

Одетые и с влажными волосами, они держались на мостках, когда Лили внезапно остановилась и пошла по причалу.

– Фридрих?! – воскликнула она в недоумении и подбежала к смуглому мужчине со светлыми волосами, который стоял на берегу и фотографировал купальные кабинки.

В углу рта у него была сигарета, из нагрудного кармана пиджака торчал блокнот. Услышав ее голос, он поднял глаза, и на его лице появилось выражение сильного удивления.

– Лили? – Он подошел к ней по песку. – Ты вернулась?

Ее старый друг из «Тагесблатт» в изумлении стоял перед ней.

– Лили Карстен. Этого не может быть. Как ты живешь? Я думал, ты сейчас в Англии.

– Это долгая история, – объяснила Лили. – Но я вернулась в Гамбург. – На ее лице появилась дружелюбная улыбка.

– Это ведь значит, что мы еще встретимся! Ты снова пишешь для «Бюргерцайтунг»? Если нет, то, быть может, у меня найдется для тебя какая-нибудь работенка…

Лили прикусила губу.

– Я больше не пишу, – ответила она.

– Ей муж не разрешает. – Изабель протянула руку Фридриху. – Изабель Винтер, рада познакомиться с вами, – сказала она, и он с удивлением посмотрел на нее, пожимая руки им всем по очереди.

– Но это такая утрата! – воскликнул он, поняв положение Лили. – А если ты снова будешь публиковаться анонимно?

Она огорченно покачала головой.

– Боюсь, я не смогу, – сказала Лили. Внезапно в горле у нее запершило. Она бы отрубила себе правую руку, чтобы снова писать. Вдруг она вспомнила: – Ты все еще общаешься с Бертой? – Странное чувство нахлынуло на нее, когда она подумала о своей бывшей лучшей подруге, которая так позорно предала ее тогда.

Фридрих колебался.

– Нет. У нас ничего не вышло. Я слышал, что она обручилась с французом. Ты ведь знаешь, что я все равно женат на своей работе.

Прежде чем Лили успела ответить, Изабель вмешалась в разговор.

– Ты готовишь статью? – Она с любопытством посмотрела на камеру Фридриха. Как бы невзначай она провела рукой по своим светлым волосам, в которых все еще блестели капли воды.

Взгляд Фридриха был прикован к ней, словно загипнотизированный, он, очевидно, забыл о сигарете в уголке рта.

– Все верно, – ответил он и показал ей камеру. – Я