Я прочищаю горло, когда все начинают говорить одновременно, совершенно позабыв, что в гостиной сидит французский мудак.

– Ребят, – говорю я, но они продолжают галдеть. – Ребят, – повторяю я и, встав между ними, киваю на дверь.

Мы выходим из спальни, Шон приближается к Антуану и смотрит на него сверху вниз.

– А теперь, – одаривая Антуана маниакальной ухмылкой, говорит он, – я вынесу мусор.

Тайлер подходит к окну, и по одному щелчку его пальцев лазерные лучи исчезают с лица и груди Антуана.

Шон наклоняется, оказавшись с ним почти нос к носу и выражая всей своей позой жажду расправы.

– Надеюсь, ублюдок, ты сегодня хорошо поел, потому что это был твой последний прием пищи.

Антуан отворачивается от Шона и обращается к Тобиасу:

– Мои компаньоны не обрадуются, если я вдруг исчезну.

– На твоем месте я бы не был так уверен, – заявляет Шон, чем снова привлекает к себе внимание Антуана. – Они продали тебя с потрохами, и обошелся ты чертовски дешево.

Антуан резко бледнеет, а Шон раскрывает свой козырь:

– Придурок, деньги решают все, и мы воспользовались твоими, чтобы с ними рассчитаться. Пока подумай над этим, мы скоро к тебе вернемся. – Для выразительности Шон ударяет его по виску пистолетом.

Антуан смотрит черными глазами на Тобиаса, который с яростью смотрит на него в ответ, но молчит. Пока Тайлеру коротко излагают события, Шон кивает в сторону кухни и обращается к нам с Тобиасом.

– Мы уже отменили его запасной план, так что, если наготове есть другой, нужно выяснить и разобраться с этим. Но Пало несколько недель не отлипал от него, так что сомневаюсь, что Антуан что-то замышляет. – Шон смотрит на Тобиаса. – Мы даем Пало добро, но он согласился пометить крыльями своих людей, так что дело наше.

Тобиас, задумавшись, кивает, и Шон продолжает:

– В дальнейшем нам предстоит много работы, и мы ею займемся, но поскольку теперь нас прикрывает правительство, почему бы вам не отправиться куда-нибудь отдохнуть, пока я разбираю этот бардак?

Тобиас без возражений поворачивается ко мне, и я вижу, что он до сих пор пытается во всем разобраться.

– Есть идеи?

Он прищуривается, когда я улыбаюсь.

– Есть у меня одно местечко на примете.

Глава 42

Тобиас

Бросив последний чемодан в работающую вхолостую «Ауди», я смотрю на Сесилию. Она разговаривает с Райаном по одноразовому телефону и выгуливает Бо перед тем, как мы отправимся в путь.

Будь проклят этот Райан, который помогал ей накопать информацию на Грега. Я не успел даже добраться до Вирджинии, а Сесилия уже его разоблачила.

До сих пор не могу поверить в то, что сейчас произошло – нет, черт возьми, я в шоке и переживаю еще кучу всевозможных эмоций, с которыми постоянно приходится вести бой, чтобы удержать себя в руках. Уму непостижимо, что ей удалось провернуть такое прямо у меня под носом. И хотя я очень горжусь Сесилией, мне все же чертовски хочется отшлепать ее или трахнуть. А может и то и другое сразу. Проблема в том, что она слишком любит, когда ее наказывают.

Но по большей части я просто ею восторгаюсь: ее силой и талантом, какой она стала женщиной – пылкой, храброй, потрясающей, сильной и бесстрашной.

Не могу стереть с лица глупую улыбку, смотря, как Сесилия журит своего пса, словно это привычное дело, и болтает по телефону, будто не она только что спасла нам жизнь и обеспечила будущее, сняв с моих плеч тяжеленную ношу и предотвратив войну.

Меня только что проучила моя королева.

Черт, даже не верится.

Она обставила меня как истинный профи.

Шон подходит ко мне, но я не свожу взгляда с женщины, которая вернула мне сердце, исцелила мою душу и тысячу раз спасла мне жизнь.

Чувствую на себе пристальный взгляд Шона, а потом он произносит:

– Все готово.

Я киваю.

– Только усажу ее в машину.

Между нами повисает неловкое молчание, а я пытаюсь осознать, что Шон здесь, как и причину его приезда. Что он сам прошел через многое, доказывая мне то же самое.

– Тебе понадобится несколько недель, чтобы во всем разобраться, – читая мои мысли, говорит он.

Скрещиваю на груди руки.

– Думаю, она будет так злорадствовать, что не даст мне ни единой возможности разобраться во всем самому.

– Замечу, что она заслужила это право. – Шон поворачивается к ней, и Сесилия оглядывается и боязливо смотрит на нас.

Шон снова заговаривает:

– Как считаешь, наступят ли времена, когда отношения между нами не будут казаться такими чертовски странными?

– Не знаю, – честно говорю я.

– Или ты не чувствуешь неловкости, когда я на нее смотрю?

Наблюдаю за Шоном: скрестив на груди руки, он прислоняется к капоту и не сводит взгляда с Сесилии.

– Тобиас, я люблю свою жену. – Он поворачивается ко мне, и я вижу, что Шон говорит искренне. – Я на собственном опыте познал, что можно полюбить не только раз в жизни. И, откровенно говоря, после того как она уехала из Трипл-Фоллс, я вообще не рассчитывал ее снова увидеть.

– Я тоже.

– Почему ты все же отправился за ней?

– Потому что тебе удалось полюбить снова, а мне нет. Для меня не существует никого, кроме нее. Ни до нее, ни после.

– Понимаю. – Снова молчит. – Она более чем готова.

– Да, но оставлю это на ее усмотрение. Не знаю, сколько пройдет времени, да и плевать. Решать ей, и время у нее не ограничено.

Шон кивает, а я смотрю на нее и пока не могу отойти от того, что несколько минут назад мы были на волосок от гибели. Как бы удачно все ни сложилось, я никогда не буду чувствовать себя спокойно, если ей будет грозить опасность.

– Дом рассказал тебе про Антуана, – повернувшись к нему, говорю я.

– Давным-давно, целая жизнь минула. До сих пор оберегает тебя, даже из могилы. – Шон качает головой. – Только Дом на такое способен.

Меня осеняет.

– Единственное приятное воспоминание из нашей поездки по Францию.

Я даже не скрываю свое удивление.

– Да, друг, конечно, мы заинтересовались им, пока были там. Все это время мы тебя прикрывали. Всегда. И разобрались мы с этим гораздо раньше, но из тебя слова не вытянуть было. Когда ты отослал нас, мы выследили его по той информации, которую Дом собирал несколько лет. Мы разведали все о принципах его работы и сразу же поняли, что это ты научил их всему, что знал.

– Почти всему.

Он кивает.

– Сбей их с толку, да?