class="p1">— Признайся, это ты сдал нас Аркнеду, тогда, когда мы с Иэнель ездили в город, в день праздника цветов, — неожиданная догадка вспыхнула в голове.

— Чт-то? Кого? О ком ты говоришь? — прошептал Нейдан, не понимая, тряхнув головой.

Тайрен очень внимательно наблюдал за его реакцией и сделал вывод, что надо быть либо хорошим лицедеем, либо действительно, к нападению, Нейдан не имеет никакого отношения.

— Что ж, — наконец обронил он, — Думаю, твоя совесть все сделала за меня. Но я не могу больше видеть тебя, Нэйдан. Думаю, ты понимаешь почему. Это странно — я благодарен тебе, но простить не могу. Не могу видеть тебя, хотя за все эти годы ты заменил мне отца и был самым верным товарищем. И тем больнее осознавать, что причиной всех моих бед являешься именно ты. Уходи. Пожалуйста. Я не буду преследовать тебя. Но и ты не ищи встречи со мной.

Нэйдан закрыл лицо руками. Сквозь сухие тонкие пальцы капали слёзы.

— Я покажу тебе Врата. Если десятки жизней окропили их тайну своей кровью, покажу. И возможно ты поймешь, что они не стоили того, что ты искал.

Нэйдан удивленно воззрился в проем двери.

Там стоял Ламерт. И он все слышал.

Тайрен пристально посмотрел на друга и согласно кивнул.

Глава 39

В Белом Зале — самом большом в замке Энклад, сажей двадцать пять в длину — собрался весь цвет Айданара. Высшие лорды прибыли с полными семьями до второго колена, малые имели право явиться с женами и детьми.

Через высокие стрельчатые окна лился свет весеннего солнца. Стеклянные двери балкона напротив тронного возвышения, сегодня были открыты и через них был виден весенний сад. Теплый, пряно пахнущий мокрой после вчерашнего дождя корой, клейкими листьями оживающих от спячки деревьев, последним талым снегом, тонким запахом горицвета и ранней медуницы. Пестрел ярко-голубыми полянками перелески и сиреневыми крошечными ирисами.

Иэнель в очередной раз разгладила несуществующие складки черного бархатного платья с серебряным шитьем, неосознанно пробегая пальчиками по округлившемуся животику. Улыбнулась лучам солнца той загадочной грустной улыбкой прошедшей через многое женщины, не сломленной, а лишь закаленной невзгодами.

Почувствовала, что до ее запястья кто-то дотронулся. Поняла, что конечно же это Ламерт и он просто считает пульс.

— Отдых пошел тебе на пользу, куколка, смотрю, ты уже улыбаешься.

Иэнель ехидно скривила губы.

— Еще раз назовешь меня «куколкой» и будешь ходить в красных сапогах, как Ремерд.

— Намек понял, молчу, — усмехнулся наглец, — А в твоем гардеробе не нашлось платья другого цвета? Отец же принес тебе то — темно-синее.

Иэнель холодно взглянула на него.

— Я оделась так, посчитала нужным.

Она не собиралась снимать траур даже по поводу столь знаменательного события.

Ламерта, казалось, совершенно не пугал ее ледяной тон, наоборот, он словно от этого заводился.

— Смотри, Нанд с тебя опять глаз сегодня не сводит, как не посмотрю, он всё сюда пялится, — подмигнул он еще действующей императрице Дайонара, — Зря ты не рассмотрела его предложение.

Рядом с креслом Высокого Лорда сегодня располагалась делегация дайнов. Тут были все, с кем ей пришлось работать последние три с половиной месяца.

Иэнель скосила глаза влево, нашла взглядом того, о ком говорил Ламерт и встретив ответный взгляд, прерывисто вздохнула. Её губы дрогнули, но она сдержала себя. Лишь учтиво кивнула, улыбнувшись кончиками губ.

— Лам, не понимаю, чего ты добиваешься, чтобы я разревелась и выскочила в сад посреди церемонии?

Ламерт сообразил, что перегнул палку. Он просто знал то, о чем она пока не догадывалась. Но только сейчас до конца понял, что эта новость сможет серьезно повлиять на ее здоровье. Как физическое, так и психологическое. Идиот.

— Прости, я тоже нервничаю вот и болтаю что зря, — повинился он.

— Тогда просто заткнись и не мешай слушать.

Эндвид только что закончил короткую вступительную речь, в которой заявил о мирном договоре, не забыв упомянуть о павших.

Когда множество бумаг и заверений было торжественно подписано, Иэнель не выдержала и присела на краешек своего кресла — в знак уважения и Эндвид, и она стояли так же, как и гости.

Наблюдая словно со стороны за происходящим, в который раз задумалась о том, какую бы роль отвели Урмэду на этом собрании. Стоял бы он сейчас рядом с Нандом и Шаоном или сидел бы с ней рядом?

«Нет, нельзя думать о нём. Потом, когда останусь совсем одна, тогда можно будет тихонько, в подушку…»

— А теперь позвольте поприветствовать… — услышала она через затопивший голову шум голос отца, — Новую хозяйку Штормбора прекрасную Фиэнн Риордан. В ваших рядах прибыло, девочки, — хохотнул Эндвид, смотря в сторону прекрасных троюродных сестер.

Иэнель вздрогнула от этого имени и перевела взгляд на идущую по синей ковровой дорожке девушку.

Каштановые волосы уложены в высокую прическу, с рассыпающимися по спине и плечам завитыми локонами. Изящное изумрудное платье выгодно подчеркивало все достоинства ладной фигуры и степенно шуршало бархатом по мягкому ковру.

Она держалась уверенно, и совсем не была похожа на робкую и забитую служанку из поместья Урмэда.

Длинная дорожка Белого зала позволяла всем ее внимательно рассмотреть и запомнить.

Фиэнн достигла возвышения трона, остановилась в трех шагах от ступеньки, вскинула подбородок и почти с вызовом посмотрела ей в глаза. Но взгляд почти сразу потеплел, она улыбнулась. Грустно, улыбкой женщины которой больше некого и не с кем делить. Перевела взгляд на Эндвида. Приложила руку к груди в знак приветствия короля, кивнула.

— Властью данной мне высшим советом лордов, позволь вручить тебе символический ключ от замка Штормбор. «Правь долго, справедливо и беспристрастно», — произнес он ритуальную фразу.

Фиэнн приняла шелковую подушку с символическим ключом, поклонилась и повернулась лицом к залу.

— Пусть свидетелями моей клятвы Айданару, будут небо, солнце, и вы — высокие лорды. Обещаю, что не нарушу заветов Ушедших Богов, предков и до конца останусь верна лорду, выбранному большинством.

Далее, все высшие лорды преподнесли ей символические дары, принимая в совет.

Эндвид прекрасно понимал молодость и неопытность девушки, но точно рассчитал расстановку сил в совете таким образом, что лояльных Дайонару было большинство. Фиэнн, он был в этом уверен, не питала ненависти к дайнам именно благодаря ее бывшей привязанности к Урмэду. И этот факт пока только играл ему на руку. А вот как она поведет себя при виде Тайрена? Он надеялся исключительно на ее благородство и великодушие.

Церемония шла своим чередом. После ухода Фиэнн последовало награждение лордов и простых айнов за отвагу и прочие заслуги перед Айданаром.

Одни лица сменялись другими и