стороны балкона — она бы увидела его, а со стороны главного входа, что был в начале парка.

Эндвид счел своим долгом объяснить происходящее, пока Тайрена осаждали «поклонники». В конце концов это была его идея.

Иэнель встала навстречу, долго и пристально смотрела ему в лицо.

— За что? Почему он так поступил? — выдохнула она, пряча лицо в ладонях. Горло сжалось тисками обиды.

— Это был мой приказ — вздохнул отец.

Иэнель гневно вскинула голову. В глазах закипали близкие слезы.

— Ты?! — Иэнель показалось, что она ослышалась, но серьезный, извиняющийся взгляд отца сомнений не оставил, — Но… ты же успокаивал меня тогда… как ты мог?

Отвернулась, пытаясь осознать его слова, принять их и понять. Пыталась, но… сердце противилось этому.

— Иэнель, я должен был так поступить, прости. Но подумай сама, смогла ли бы сделать то, что сделала, зная, что он где-то умирает от боли? Смогла бы ты принимать обдуманные, взвешенные решения, когда была во власти горестных чувств и мыслей. Могла ли до конца осознать, как действительно всем нужна?

— С чего ты взял, что не смогла бы? — сквозь зубы выдохнула она. Хотелось закричать, но воспитание и уважение к отцу не позволило.

— Ну посуди сама, — увещевал Эндвид, опустившись перед ней на колени, — Когда знаешь, что любимый на грани жизни и смерти, хочется быть с ним каждую минуту, держать за руку, ловить возможно последние минуты его жизни. Но все равно осознавать, что помочь, увы, ничем не можешь. Это затмевает все остальные желания и заставляет скатываться в отчаяние и сумасшествие от бессилия и обреченности.

Но также быть нужным тем, кто еще жив и требует твоих быстрых решений и такой же заботы. Поверь, я так же сидел возле тебя, когда потерял всё. С тобой были лучшие маги и врачи, они говорили одно и тоже: «если организм сильный, она выживет, если нет…»

В тот раз я упустил время, упустил тех, кто обрекли тебя на муки и боль ожогов…

— И ты решил отыграться на мне? Посчитал, что мне тоже это не нужно? Что я должна кого-то там спасти? Например, Дайонар, который забудет обо мне, как только я … А может мысль, от сознания, что он пока жив, предавала бы мне больше сил. Ты не подумал об этом?

Иэнель задыхалась от слез и обиды.

— Но ведь никто не смог сделать это лучше тебя. И это правда! Все твои решения были своевременны, мудры и взвешены. Все твои проекты и начинания увидели свет и работают. Ты заставила к себе прислушаться и дала надежду на будущее целой стране. Я горжусь тобой.

Эндвид пересел к ней на лавку, обнял дочь, ласково гладил по голове. Она уткнулась ему в грудь и долго всхлипывала, признавая, что он все-таки в чем-то прав. Да нет, почти во всем прав. Но от этой правды тошнило. Впрочем, ее и так постоянно тошнило.

— Тем более, Тайрен все это время находился в медицинской коме, — послышался голос Ламерта за спиной, — Ты все равно ничего сделать бы не смогла. Просто потеряла бы время.

Он явился со стороны балкона, легко спрыгнув с предпоследней ступени.

— А, и ты тут, пособник…, — она хотела сказать «зла», но к отцу это мало применимо, — лукавый соучастник заговора, — прогнусавила принцесса, утирая слёзы. Ламерт грустно усмехнулся и подал ей палаток.

— Надеюсь, чистый? — буркнула Иэнель, подозрительно рассматривая ткань.

— Обижаешь, стерильный, — фыркнул лекарь.

Иэнель вытерла глаза, нос, но всё еще хмурилась. Что-то не хотело сходиться.

— Но его кольцо появилось на пальце! А потом, путь в город, похороны. Я сама видела, как он… — она вспомнила последний костер, жар огня, его силуэт в пламени, и боль, разрывающую сердце на части.

— А, ты про это, — Ламерт беспечно махнул рукой, — Кольцо появилось у тебя потому, что Тайрен действительно умер, но потом мы успели его реанимировать. В медицинскую кому ввели его еще когда вы с Эндвидом сидели за дверью. Для поездки по городу я поместил его под защитный купол. Тайрен все равно спал, ничего не слышал и был почти что мертв. Трубки, подводящие лекарства мы спрятали под одеждой и покрывалом, а аппарат жизнеобеспечения вставили в ложе под телом. Его батарей на поездку как раз по времени хватало.

А для похорон мы соорудили специальный саркофаг с двойным дном. Когда огонь запылал, гроб с телом Тайрена перестал быть виден со стороны зрителей, саркофаг автоматически закрылся, опустился во второй саркофаг — защитный. Там я открыл портал и вытолкнул Тайрена в палату маг-блока. Подложил замороженное тело настоящего Урмэда! (да-да, оно все время эксперимента было в заморозке на Терре — я хранил его все эти годы), — на ложе верхнего саркофага и отправил его догорать, а сам вновь вернулся в замок. Вот и весь фокус.

Иэнель ошарашенно взирала на родственника, поражаясь изобретательности и, что уж говорить, коварству.

— Неплохой розыгрыш, — послышался еще один голос. Из-за колонны ротонды вышел Тайрен.

— Для тебя и старался, — отвесил ироничный поклон Ламерт.

Иэнель охнула, торопливо утирая слезы, отвела глаза. Почему-то Тайрена она стеснялась. Странно.

— Ладно, Лам, нас тут всё равно не любят, — наигранно обиженно буркнул Эндвид, вставая — думаю, нам стоит удалиться и оставить их наедине. Тем более, сейчас переливчатых моллюсков с икрой подадут.

— С чувством глубокого сочувствия к вашим уязвленным чувствам спешу откланяться, — Ламерт показушно витиевато поклонился, но не удержался и всё-таки прыснул в кулак.

— Иди уже, паяц, — махнул рукой Тайрен, — я тебя позже найду.

— Нас разыграли как младенцев, — буркнула Иэнель, нервно перебирая кольца на цепочке.

Тайрен отобрал подвеску, надел кольцо на палец Иэнель. Она повторила ритуал.

— Это уже который раз мы обручаемся? — улыбнулась принцесса.

Тайрен сделал вид, что задумался.

— Кажется, четвертый.

— Это вошло в традицию?

— Привычка, — улыбнулся он, притягивая жену к себе.

— Я соскучилась! — она уткнулась в его плечо. Почувствовала, как он прижимает ее к себе, его пальцы в своих волосах, тепло дыхания, и то, как он почти неслышно, на выдохе повторяет ее имя — Нэль…. Как же ей нравилось, когда он так ее называл! Ей казалось, что реальное тепло исходит от него, проникает в ее заледенелое за зиму сердце, разливается жарким озером внутри, отчего даже покалывают кончики пальцев наконец-то отогреваясь в его свете.

— Обещаю, самая красивая церемония состоится в Озерном Лесу по всем правилам и самыми желанными приглашенными.

— То есть — только ты и я?

— Ты, я и наш сюрприз.

Она чуть отпрянула и посмотрела в его глаза — прозрачное серебро с чуть