неприметном складском помещении находился люк, ведущий в подземный тоннель.

Ему умирать слишком рано. Да и контрактные обязательство с нанимателем совсем не предусматривали подобный пункт.

Проклятые шайтаны!

Все должно было пойти совсем не так!

Взрыв делает из шикарной капеллы не менее шикарный могильник. Девяносто процентов всех кардиналов погибает, у всех шок, паника, истерика… Их же команда в общей суматохе спокойно покидает город, а затем и Империю. – вот, как должна была закончиться операция. Но никак не молниеносной реакцией спецслужб и окружением их штаб-квартиры. Одного взгляда на картинку с камер до того, как их расстреляли орденские снайпера, хватило для понимания – шансы на победу нулевые. Да даже на достойное сопротивление. Конечно, пять военных грузовиков до отказу забитые бойцами, семь бронетранспортеров, пять фургонов, несколько вертушек… Еще бы ракетные установки прикатили, для полноценного веселья.

Мансуру удалось связаться с нанимателем. Однако тот разочаровал. Поддержку оказать он не мог, задержать штурм здания не мог, организовать эвакуацию тоже не мог. Короче, вообще ничего не мог. Сказал, может только молиться. Да в задницу себе пусть запихает эти молитвы. Какой от них сейчас толк, когда нужна совсем иного рода помощь. В итоге, они остались сами за себя.

Что ж, бойцы пусть сдерживают штурмовиков, а он, как и заказчик, искренне молясь о них, выйдет через тоннель в соседний квартал, переждет там пару дней, после чего с помощью старых друзей и должников вернется обратно в Халифат. Уже оттуда он свяжется с заказчиком и потребует от него крупную сумму денег за молчание. План ведь все равно не удался, а ему нужно как-то покрыть все издержки. Заказчик вряд ли станет упираться. Если только совсем немного. Слишком много тот потеряет в случае если информация попадет не в те руки. Таким образом, Мансур все равно заберет свою выгоду.

Как и раньше.

Как и всегда.

Мансур аль-Хусейн никогда не проигрывает – он так и сказал заказчику при первой встречи. Его проблема, что тот истолковал слова по-своему.

Священная Католическая Империя.

Рим.

Пригородные территории.

19:55.

– Запускаем обратный отсчет! – закричал Анхель, руководитель спецгруппы под кодовым обозначением «Агнец» на весь грузовик. – Всем приготовиться!

Пабло сидел впереди, на соседнем с водительским сиденье, и не нуждался в окриках, потому как сам все прекрасно видел. Двое бойцов установили заряд на железных воротах и отбежали назад, жестикулируя руками.

– Три! – прогрохотал находящийся сзади, в кузове грузовика брат Анхель.

Пабло бесстрастно посмотрел на темные окна здания за воротами.

– Два!

Знают ли они о своей ближайшей участи? Глупый вопрос. Конечно знают. Ни о какой скрытности, когда оперируешь такими силами речи не идет. Сразу же по прибытию, как взяли здание и прилегающие территории под плотное кольцо, маршал Тамплиеров потребовал добровольной сдачи. Ответом ему служила мертвая тишина. До сих пор, спустя уже полчаса с момента окружения, находящиеся внутри здания террористы так и не заявили о своем присутствии. Окна по-прежнему безжизненно темны, а с территории не слышно ни звука. Думают их обмануть? Обхитрить? Глупости. Человека может и можно обвести вокруг пальца, но вот электронику нет. Ересь, да? Ага. Очень похоже. Глядишь, инквизитор первого ранга Пабло Красс, полностью восстановленный во всех правах вновь окажется в подземелье Цитадели, где брат Оскар с радостью таки оденет железный сапог…

Дьявол!

– Один!

Секунда. Одна секунда, перед тем как окружающий мир взорвется новыми красками и звуками.

Впереди полыхнула, а затем до ушей донесся низкий глухой звук. Правая створка ворот подлетела в воздух, практически сразу же рухнув под собственной тяжестью вниз. Левой повезло куда меньше. Вернее, не ей самой, а как раз, окружающим. Взрыв подхватил створку, вырвал ее из бетонного столба и швырнул назад, прямо на дожидающийся освобождения прохода грузовик.

– О, святая Матерь…

Сидящий за рулем боец, утопил педаль сцепления в пол и с диким скрежетом переключился на задний ход. Грузовик натужно взревел, и неохотно подался назад.

Вовремя!

Железная плита упала в каком-то сантиметре от капота. Водитель шумно выдохнул и выразился куда менее прилично, чем упоминание матери Спасителя. Пабло недовольно поморщился, но делать замечание не стал. Не то сейчас время. Не поймут просто.

– Вперед! – скомандовали из кузова.

Грузовик послушно рванул вперед, наезжая на поваленные железные створки ворот. Влетев на территорию комплекса, он свернул влево в широкий проход между забором и стеной здания. Они проехали всего пару метров, когда по корпусу застучали пули, не в силах правда причинить бронированным пластинам хоть сколько-нибудь вреда.

– «Мама», «Агнец» на связи. Крыша! – сообщил Анхель, и добавил уже менее громким голосом, связываясь с оперативным пунктом, оставшимся за территорией комплекса. – Боевики на крыше! Где вертушки?

Из рации донеслось шипенье, очень быстро сменившееся властным голосом маршала.

– «Мама», «Агнцу»: мы видим! «Херувим» и «Серафим» на подходе! Держитесь заданного курса!

Пабло Красс напряженно всматривался вперед, к быстро приближающейся цели пути – центральный вход в виде широких ступеней под бетонным навесом, держащимся на двух массивных квадратных колоннах.

– Справа! – раздался чей-то крик.

Водитель среагировал мгновенно, резко крутанув руль. Грузовик покачнулся, сокращая расстояние с забором. Справа тем временем полыхнуло желтым.

– Гранатометы!

Еще один взрыв. Теперь впереди. В лобовое стекло грузовика ударило пылью и бетонным крошевом.

– «Мама», «Агнец» на связи. Где вертушки? – заорал в рацию Анхель. – Мы не сможем десантироваться под гранатометным огнем!

– Сейчас будут, «Агнец». Не паникуйте!

Действительно, над головой послышался быстро приближающийся рокот вертолета. Пабло чуть выгнулся, задирая голову. Как раз в этот момент вспыхнули яркие прожектора, освещая крышу здания. Стрелки тут же перенесли свое внимание на новую, куда более серьезную для них угрозу. Впрочем, они были обречены. Пулеметный шквал с вертолетов за несколько секунд сильно проредил жидкие ряды защитников здания.

Через десять секунд грузовик с противным скрежетом резко остановился прямо перед бетонными ступеньками, ведущими к запертым дверям центрального входа.

– Выходим! – скомандовал Анхель. – Как и договаривались, после того, как зайдем внутрь, разделяемся на две группы. Одна прочесывает северную часть здания, другая южную. Все! Пошли! Пошли!

Пабло открыл дверцу и выпрыгнул наружу, приземляясь сразу на первую ступеньку. Дождавшись, пока храмовники выстроятся в две линии, пристроился позади. Не потому что, был трусом, боясь встать в первые ряды. Нет. Просто спецоперация на восемьдесят процентов принадлежала Ордену, и на двадцать процентов службе Имперской Безопасности. Инквизиция же здесь постольку поскольку – на правах гостей, не более того. Раз речь зашла о возможном внеимперском вмешательстве, тут Инквизиция теряет свои права. Их могут пригласить, как к примеру, сейчас, но реальной власти Конгрегация в таких делах не имеет.

Двое бойцов выделились из общей массы, подбежали к двери, присобачили по устройству с каждой из стороны и отскочили вбок, показывая остальным на пальцах обратный отсчет.

Три.

Два.

Один.

Бабахнуло! Дверь окуталась серой дымкой. Первые ряды рванули вперед, практически сразу же раздались отрывистые выстрелы. Чуть позже первые крики.

– Видел двоих! Справа! – крикнул кто-то из бойцов.

– Вижу!

Новые выстрелы. Новые крики. Новые приказы.

Пабло шагнул вперед, тут же нырнул влево, упал на колено и переключил шлем на ночное видение. Помещение мгновенно окрасилось в зеленый свет с яркими всполохами на местах выстрелов. Ладно, теперь главное пережить первые минуты боя, не подцепить пулю и приступить к выполнению своей главной миссии. Да, он просил участие в спецоперации не из простого любопытства, или желания пострелять. Подобные вещи могут интересовать разве что зеленых выпускников Академии. У него совсем иная цель. Днем, еще во время допроса Пьера Клавье, Пабло просмотрел весь список его контактов, и один из них показался ему весьма интересным. С ним безопасник связывался целых семь раз за последние два дня, плюс имелось несколько текстовых сообщений, посланных в этот же период. Но самое главная деталь кроется даже не в звонках или о многом говорящих сообщениях, самое главное то, что Пабло прекрасно