Ловчие расступились в стороны, Кай и Каттими оказались в центре зала.

— В лодке я бы чувствовала себя лучше! — прошелестела за плечом Кая Каттими.

Где-то высоко раздался бой часов. Он доносился так ясно, словно весь город затаил дыхание, чтобы каждый услышал тяжелый звон на дворце иши, задорный гул на башне дворца урая, суетливый дребезг на Водяной башне, неторопливые удары на проездной, отдаленные звяки на южной.

— Никак не могу привыкнуть, — проговорил, входя в зал, Тарп. — Предпоследний иша не любил бой часов. Все были лишены голоса, вот механизмы и пришли в негодность за долгие годы. Но теперь они в порядке, а я каждый раз вздрагиваю. Два часа пополудни, Кай. Приглашение встретиться Эппу для тебя передавал Арш, но повеление о встрече высказала сама урайка. Госпожа Тупи.

Кай вновь поднял голову. На галерею вышла женщина. Она так была похожа на Аси, жену предпоследнего иши, что Кай вздрогнул. Хотя кажется, видел саму ишку лишь несколько мгновений, три года назад, да и разве можно было узнать в чертах истерзанной женщины, которую он нашел привязанной к столбу на хурнайской площади, ее старшую сестру — в дорогой одежде, с убранными в золотую сетку светлыми волосами, и вот же — узнал. Снова распахнулись двери, через которые только что вошел Тарп, и в зале появились Мелит, Этри и, как понял охотник, Арш. Мелит был сух и сед, Этри успела сбросить палантин и стала похожа на Тупи, а Арш и в манере одеваться, и в жестах старательно копировал воеводу Квена. Правда, получалось это у него смешно, если не сказать — отвратительно. Хотя и ростом, и шириной плеч он превосходил любого в зале.

Кай снова поднял взгляд вверх, с поклоном опустился на одно колено, услышал, как звякает ножнами меча Каттими за его спиной, посмотрел на тех, кто стоял перед ним, и склонил голову перед каждым, включая Тарпа.

— Встань, — раздался сверху голос Тупи. — Не знаю, буду ли я говорить с тобой о чем-то, Кир Харти. Просто захотелось посмотреть, каков на вид тот молодец, которого так и не смогли одолеть ни ловчие иши, ни ловчие Смерти, ни даже ловчие Пустоты, ни еще… кое-кто. Пока что.

— Мне просто повезло, госпожа Тупи, — снова поклонился Кай.

— Пожалуй, — задумчиво протянула урайка. — Твой облик меня не слишком впечатляет, разве только глаза у тебя и в самом деле зеленее травы. Вижу это даже с галереи. Что ты скажешь на то, что некоторые считают тебя виновником Пагубы?

— Только то, что некоторые считают меня виновником Пагубы, — пожал плечами Кай. — Наверное, найдутся и те, которые посчитают меня виновником наступающей зимы. И всякой прочей пакости.

— Знаешь, почему ты здесь? — спросила Тупи.

— Наверное, чтобы ты могла посмотреть на меня, госпожа? — предположил Кай.

— Не льсти себе, — повысила голос Тупи. — Да, я хотела тебя увидеть, но мое любопытство уже удовлетворено. Ты знаешь, что несколько месяцев назад у нас вновь появился смотритель?

— Да, слышал об этом, — напряг скулы охотник.

— Так вот… — Тупи продолжала говорить медленно, и стоявшие перед Каем арува слушали ее так же, как слушал он. Разве только Арш шевелил губами и морщился. — Так вот. Смотрителем стал обычный механик из цеха оружейников. Почти старик, никому особо не известный мастер. Неожиданно в его теле явил себя смотритель самой Пустоты, чье имя… я стараюсь не называть. К счастью, мы не были свидетелем этого явления. Но мы готовы были возрадоваться его приходу, потому что обычно это означало окончание Пагубы.

— Следует признать, госпожа, что эта Пагуба необычна, — заметил Кай. — Слишком затянулась. Вот, может быть, следующая…

— Не перебивай меня! — зло оборвала охотника Тупи, и Кай явственно разглядел и хитрую усмешку на лице Этри, и пот на лбу Мелита. Арш продолжал корчить гримасы. Он словно не слышал Тупи. Тарп был неподвижен.

— Не перебивай меня, — чуть тише повторила Тупи. — И запомни, я говорю с тобой еще и потому, что хотя бы по крови ты наследник дома ураев Харкиса. Пусть его уже и нет больше. Да. Тебе повезло. Но всякому везению приходит конец. Надеюсь, что конец твоего везения пока еще далек. Так вот, новый смотритель Хилана, которому предстояло стать смотрителем всего Текана, не стал дожидаться окончания Пагубы. Он сразу же набрал послушников среди подмастерьев разных цехов. Даже дал команду сколотить новую дробилку. Никого, однако, не распял на ней. Разве только истязал послушников. Но не на дробилке. Заставлял их собирать снег и заполнять им двор смотрительного дома. Почему-то не выходил в город… Не знаешь почему?

— Не знаю, госпожа, — произнес Кай.

— А знаешь ли ты, что неделю назад один из ловчих Тарпа проник в смотрительную и увидел нечто ужасное? Смотритель и не мог выйти. Он повелел приковать себя к стене под сводами нижнего зала!

— Я слушаю, госпожа, — сказал Кай.

— А знаешь ли ты, что, когда он уже был в оковах, его телом завладел посланник самой Пустоты? — спросила Тупи. — И он явился в тот час, когда в нижнем зале оказался ловчий. Знаешь ли ты, что посланник самой Пустоты говорил с ним о тебе?

— Нет, — твердо сказал Кай.

— Может быть, — согласилась Тупи. — Но он и в самом деле говорил с ним о тебе. Признаюсь, я была удивлена. Я уж думала, что Пустота забыла о твоем существовании. Правда, Мелит разуверил меня. Он рассказал о твоих подвигах в окрестностях Хурная и о том, как тебя оставили в покое по велению этого ужасного Хартаги. Только поэтому тебя пригласили во дворец, а не привели сюда, хотя признаюсь, из пределов Хилана тебя не выпустили бы без встречи со мной в любом случае. Но не потому, что ты, по некоторым слухам, не только кровно урожденный правитель клана Зрячих, но и сын Сакува и Эшар.

Кай поднял голову и пристально посмотрел на Тупи. Теперь она говорила спокойно, но переводила дыхание чуть ли не после каждого слова.

— Тамаш, — Тупи все-таки произнесла имя посланника Пустоты, — приказал через ловчего, чтобы тебе не чинили препятствий, но девку, которая таскается за тобой, убили!

Каттими прижалась к плечу Кая. Ловчие, которые стояли за колоннами, заскрипели арбалетами. Кай стоял недвижимо.

— И мы бы сделали это сразу, — продолжила Тупи. — И может быть, еще сделаем. Тем более что по всему выходит, что ты служишь Пустоте…

— Нет, — воскликнул Кай.

— Ты можешь служить и не зная этого, — подняла брови Тупи. — Но Хурная нет. Кеты нет. Ламен и Туварса разорены. Ак мертв. Намеша мертва. Гиена пока жива, но осаждена тати. Сакхар уничтожен. Поэтому мы подождем.

— Зена жива, — проговорил Кай.

— Естественно, — заметила Тупи, словно и не слышала слов Кая, — ты можешь сказать о том, что Харкис уничтожен ишей. И еще раньше одним из правителей Текана уничтожен Араи. Город твоего мифического отца и город твоей мифической матери. Впрочем, Харкис в любом случае твой родной город. Был им. Теперь нет даже его развалин. Ловчие донесли, что на том месте, где он стоял, образовалась пропасть, заполненная вонючей водой. Там нельзя находиться. В округе дохнут животные. Если попытаться развести костер, среди ясного неба гремит гром и людей разрывает на куски. И это сделал не иша. Уничтожаются все города всех кланов, и живые, и мертвые, поэтому я уже не думаю, что Пагуба — месть за Харкис и Араи. Скорее всего, Пустота подобна зверю, который не перестанет рвать мясо, пока не насытится. Нас всех ждет одно и то же.