– О господи, Дункан!

Он подошёл к Финниану и осторожно приподнял его, словно ребёнка. Тот весил не меньше его, но Дункан уверенным шагом донёс его до порога.

– Этого тоже! – указала Фурия на экслибра.

– Об этом придётся позаботиться тебе, – сказала Изида.

– Но я ведь остаюсь здесь, с…

Изида покачала головой:

– Если ты хочешь его спасти, не стоит.

Она подняла с пола револьвер баронессы, со всей силы швырнув его по поверхности янтарного стола в сторону Кэт. Та находилась посередине, примерно на расстоянии восьми метров от края. Опустившись на колени, Кэт уставилась на что-то, что Фурии, стоящей сбоку, не было видно. В лицо Кэт снизу бил золотой свет, отчего поблёскивали слёзы на её щеках. Услышав звук скользящего оружия, она не глядя протянула руку и схватила его.

– Бей вот этим! – пояснила Изида.

Фурия была вне себя.

– Ты же не станешь…

– Она сделала свой выбор.

– Но ведь теперь не играет ровно никакой роли, уничтожен Санктуарий или нет. Совета больше нет, они все мертвы!

– Значит, по-твоему, Академии тоже больше не существует? Не будь дурочкой, Фурия. – Изида указала пистолетом на баронессу. – Эту кашу точно она заварила не одна. Я готова поспорить: за ней стоят совсем другие люди, высокие чины вроде Арбогаста. И они вертели ею как марионеткой. Им понадобятся годы, чтобы отстроить нечто похожее на Санктуарий, и ещё вопрос, будут ли они в силах. Не видать им больше такого надёжного места, как это.

Баронесса смотрела на неё с ненавистью:

– Женщина из рода Химмель не бывает простой марионеткой, дорогуша. Вы ещё посмотрите!

– Нам пора! – Дункан стоял широко расставив ноги перед аркой, с Финианом на руках.

– Он прав! – бросила Кэт, взяла обеими руками ствол баронессы и навела его на какую-то точку перед собой. – Уходите же вы, наконец!

Но к Фурии пришла идея. Она побежала к Джиму и подтянула его за ноги к арке. Всего каких-нибудь три-четыре метра, и она уже стояла рядом с Дунканом. Изида своим пистолетом подгоняла к ним баронессу, прижавшись чуть ли не вплотную к её спине. Может быть, сохраняя старухе жизнь, она надеялась подробнее разузнать о руководителях переворота.

Кэт снова посмотрела в их сторону. Больше она не плакала. Не вынеся её взгляда, Фурия отвернулась. Без лишних слов она перетянула Джима через порог, прямо в золотой свет перехода.

Несколько мгновений спустя они все стояли под аркой на пьяцце Минчио. Их приветствовал шум дорожного движения и порывистый ветер прохладной римской ночи.

Изида не оставила баронессе никаких шансов. Едва они преодолели порог, она нанесла старухе сокрушительный удар сзади, после чего баронесса свалилась без сознания.

– Займись-ка Финнианом, – попросила она Фурию.

Дункан уже осторожно положил его на тротуар. Изида поспешила туда и склонилась над ним. Она расстегнула корсаж, раскрыла книгу в грудной клетке. На неподвижного юношу полился свет страничного сердца. С нежностью наложила она обе руки на рану в его груди.

– Дункан! – сказала она. – Мне необходима книга!

– Ты уверена, что он того стоит?

– Книгу, Дункан!

Взглянув на Финниана с сомнением, он вынул книгу Абсолона, распахнул, держа перед ней с раскрытыми страницами. Читая, она не произносила ни слова, лишь беззвучно шевелила губами, не отрывая руку от груди Финниана.

Фурия больше ждать не могла. Стремительными шагами она направилась обратно к порогу, к неподвижно лежавшей баронессе, схватила её под мышки и потащила обратно под арку. Та была лёгкой – обычная сухонькая старушка.

Изида взглянула и тотчас же поняла, что у неё на уме.

– Фурия, постой!

– Я Кэт одну не брошу, прости!

Золотое сияние уже поглотило великолепные палаццо вокруг. Баронессу Фурия потащила с собой в Санктуарий, чтобы помешать Изиде за ней последовать. До Фурии смутно донеслось её имя, потонувшее в неясных звуках.

Баронесса всё ещё пребывала в беспамятстве, когда Фурия, бросив её по ту сторону янтарной арки, помчалась к столу и вскочила на него.

– Кэт! – Крик её утонул в грохоте револьверного выстрела. Был ли он первый или Кэт многократно палила по книге в столешнице, Фурия не знала. Лишь теперь подруга заметила, что больше была не одна.

– Чёрт, Фурия! Не подходи!

До середины гигантского стола оставалось всего семь-восемь шагов. Впервые Фурия обратила внимание на особую акустику купольного зала: голос Кэт звучал так, словно она стояла прямо перед ней – ещё один трюк, применённый её предками при возведении Санктуария. Независимо от того, на каком удалении друг от друга сидели члены Совета за столом, им никогда не приходилось кричать.

Предостережения Кэт она проигнорировала.

– Я могу тебя вывести отсюда до того, как…

– Стой! Пожалуйста!

И тогда Фурии стало ясно, что Codex Custodis уже испорчен. На её глазах в центре купола, на высоте тридцати-сорока метров, возникло тёмное пятно. Искусственные созвездия исчезли, вместо них появилось нечто напоминавшее тёмное подрагивавшее облако. Через брешь, пробитую в искусственном небосводе, внутрь Санктуария просачивались идеи.

– Если ты подойдёшь ближе, книга тебя убьёт! – воскликнула Кэт. – Я-то не библиомантка, а тебя она уничтожит!

И в тот же миг книга дала о себе знать. Фурия почувствовала покалывание, спазмы в животе, пока что совсем слабые, но стоило девушке сделать следующий шаг по направлению к Кэт, ей словно клещами сдавило грудь. Фурия с криком повалилась на колени:

– Отойди!

Кэт снова размахнулась, чтобы полоснуть по книге, но передумала, отбросила оружие в сторону и сунула руки в углубление. Зазвенело стекло, осколки разлетелись в разные стороны. Через секунду окровавленными руками она извлекла Codex Custodis из его янтарного ларца, и Фурии померещилось нечто похожее на мучительный стон. В нём смешались бешеный гнев и страх, вызвав в ней врождённый протест библиомантки, ставшей свидетелем ущерба, наносимого книге. Кэт вырвала стопку страниц из кожаного, усеянного янтарём переплёта, и разбросала её по столу.

Над их головами разразился грохот, словно под полукруглым потолком промчался галопом целый табун жеребцов. Шатаясь от нарастающей боли, Фурия поглядела через плечо на янтарную арку. Баронесса всё ещё лежала, не подавая признаков жизни, более чем в двух метрах от порога. Кэт сгребла следующую порцию страниц и выдернула их из переплёта. Боль, охватившая Фурию, была поистине невыносимой. Книга описывала ей свои муки, и одновременно в Фурии проснулось непреодолимое желание вступиться за неё и остановить Кэт.

Через столешницу полетела третья пачка страниц. Купол пронзили новые трещины. Теперь Фурия заметила их также и на янтарном полу зала. Под натиском идей Санктуарий разрушался. Через все щели внутрь начал просачиваться мрак, а за ним последовал пёстрый хаос из красок, кричащее месиво красного, жёлтого и синего цветов, которые, словно на палитре живописца, перетекали один в другой и создавали при этом новые тона: зелёный, коричневый, фиолетовый. Казалось, что кто-то вылил эти краски в воду, где они образовывали текучие разводы и рисунки.