Он увидел лицо Кэт, словно материализовавшееся из мечты. Она что-то говорила ему, плакала… Как она прижала руку к его груди, он не почувствовал, словно тело, лежавшее на полу, так же мало принадлежало ему, как и её пальцы, между которыми сочилась тёмная кровь.

Потом появилось второе лицо. Фурия.

Голоса, глухие и далёкие, звучали так, словно он был под водой. Может, поэтому ему не хватало воздуха?

– Кэт… – прошептал он. – Кэт, послушай…

Она склонилась к нему и, обливаясь слезами, целовала его, вслушивалась в то, что он хотел ей сказать.

Спустя некоторое время прогремел очередной выстрел.

В тот момент, когда Фурия и трое её спутников пересекали громадную арку на пьяцце Минчио, вид противоположной стороны улицы резко изменился. Сначала создалось впечатление, что все краски выцвели до сепии и матового золота, на секунду Фурии почудилось, что она опять между страницами мира.

Но ощущения падения с громадной высоты не было. Шаг за шагом она продолжала идти, ведя за собой Изиду, Кэт и Дункана, и внезапно осознала: в этом месте библиомантика словно вымерла, будто смолкла тихая мелодия, долгие годы ей сопутствовавшая. Дункан, поморщившись, остановился, а Изиду неожиданно зашатало, словно ей нанесли удар. Но хуже всего дело обстояло с петушиной книгой: шея-шланг вдруг поникла, безжизненно болтаясь на книжной обложке. Фурию охватила паника, она остановилась, поддерживая клювик левой ладонью и пытаясь уловить признаки жизни.

Ничего.

Связь, полгода назад установившаяся между ней и книгой, распалась. На Фурию напало ужасное чувство покинутости, и она порывалась вернуться назад, но Изида схватила её за руку.

– Они так защищаются, – проговорила она, согнувшись чуть ли не пополам и с трудом ворочая языком, – от врагов и друг от друга. Что-то нейтрализует библиомантику. Что-то вроде защитной стены.

– Но моя книга…

– И моя тоже, – вставил Дункан. – Я больше её не ощущаю.

Изида медленно выпрямилась. На неё, на живую книгу, защитная стена, должно быть, действовала уничтожающе. На ногах удерживала её лишь та часть, которая была человеческой, – её тело, разум и воля. Взгляд Фурии снова упал на безжизненную шею петушиной книги. Боль перехватила дыхание.

– Сердечная книга придёт в себя, – пообещала Изида. – Они никогда не допустят, чтобы испортились их собственные книги.

В знак утешения Кэт дотронулась до руки Фурии, при этом одновременно глянув на Изиду:

– Если библиомантика в Санктуарии бессильна, каким оружием вы собираетесь воевать?

Дункан вынул пистолет, Изида последовала его примеру.

– В случае необходимости вот этим. – Голос её дрожал. – Вам надо возвращаться. Мы с Дунканом сами всё завершим.

Фурия покачала головой:

– Мне надо это увидеть. То, что там, по ту сторону.

Изида передала ей слова Дамаскана: Санктуарий не охраняется, поскольку страх трёх семейств перед сообщниками слишком велик, они полагаются исключительно на взаимное доверие и обоюдное соблюдение тайны – таков кодекс чести, столь же древний, как и сама Академия.

Кэт с решительным видом заявила:

– Для меня здесь ровно ничего не меняется. Так что я пойду вместе с вами.

Может быть, она поступала так по собственному порыву, а может, хотела что-то доказать Финниану, который упрекал её, что она больше не верит в дело сопротивления.

– Как хотите, – сказала Изида.

– А что с тобой? – спросила Фурия – Ведь без библиомантики…

– Уж как-нибудь выкручусь.

Судя по лицу Дункана, он вполне разделял сомнения Фурии, но также хорошо отдавал себе отчёт в том, что для дискуссий с Изидой это неподходящий момент.

Фурия бережно положила свою сердечную книгу в карман куртки. Едва только петушиная книга очнётся, она заорёт благим матом, и эта мысль заставляла тревогу Фурии несколько улечься.

Они медленно пошли дальше.

Из золота проступили контуры – три фигуры, за ними – огромный стол, его Фурия однажды уже видела. Как и всё здесь, прежде всего стол казался символом, воплощением власти и безмерного богатства, порождённых всё той же манией величия, что и воздушные замки сумасшедших королей, но в ещё большей степени это относилось к гигантскому куполу – синему небосводу, усеянному созвездиями. Пол украшала мозаика то ли из золотого стекла, то ли из янтаря. Стол и кресла были изготовлены из того же материала. Трудно сказать, откуда исходил медовый свет – от пола или от искусственных небесных тел, всё здесь словно светилось изнутри, придавая месту торжественную, если не сказать, сакральную атмосферу.

Одной из трёх фигур оказался Аттик Арбогаст. Как и двое других, он стоял к прибывшим спиной. Рядом с ним они увидели пожилую женщину в чёрном платье. Тёмноволосый юноша как раз неуверенно двинулся к столу, и там, всего в нескольких шагах от него, был кто-то ещё…

На полу, повернувшись на бок, лежал в луже крови Финниан и не двигался. Зрелище вызвало у Кэт вопль ужаса. Арбогаст и старуха обернулись, но Изида с Дунканом навели на них свои пистолеты.

– А ну-ка, брось оружие! – потребовал Дункан.

Только теперь Фурия заметила, что старуха тоже сжимает пистолет и что вокруг разбросаны другие безжизненные тела. Вон там, подальше, слева, мужчина и женщина.

– Да что здесь такое?.. – предложение Фурия не закончила.

Кэт не стала дожидаться того, что Арбогаст со старухой последуют приказу Дункана, ринулась мимо них, оттолкнула темноволосого юношу в сторону и рухнула на колени рядом с Финнианом. В этот миг Изида с Дунканом тоже заметили трупы у стола – это отвлекло их на ничтожную долю секунды. Арбогаст рванул оружие и прицелился в Дункана.

– Классический пат, я бы сказал – тупиковая ситуация, – произнёс он, горько ухмыльнувшись.

– Джеймс, – обратилась старуха к юноше. – Ты знаешь, что тебе делать.

– Экслибр не тронется с места! – скомандовала Изида.

– Ну что же, – рассудил Арбогаст, – подождём, у кого первого сдадут нервы, чтобы нажать на спусковой крючок.

Фурия, стоявшая под золотой аркой из янтаря, не выдержала. Не обращая внимания на нацеленное оружие, она бросилась к Кэт и Фининану.

– Боже мой… – прошептала она, увидев, сколько крови он потерял.

Он дышал прерывисто, скорее всего, уже теряя сознание. С каждым вдохом из его горла вырывался свист, с каждым выдохом на губах пузырилась кровь.

– Мы должны его унести отсюда! – взмолилась Кэт. – Здесь он умрёт!

Взгляд его не отрывался от Кэт, он шевелил губами, силясь ей что-то сказать. Она склонилась к нему, поцеловала его в лоб и поднесла ухо к его губам. Фурия слышала, как он ей шепнул что-то, но слов разобрать не смогла.