– Какие еще пожелания, ваше величество?

– Думаешь, я не сообразила, что у тебя есть преимущества? – Усилием воли Аэлина успокаивала колотящееся сердце и кровь, стучащую в висках. – Ты подозрительно легко согласился мне помочь. Но мне нравится эта игра. Давай ее продолжим.

В ответной улыбке Аробинна было что-то змеиное.

Каждый шаг давался ей с трудом. Она старалась не думать об амулете, ударявшемся ей в грудь. Возле двери она остановилась.

– Учти, Аробинн: если ты меня предашь, то все издевательства, каким подвергли Саэма, покажутся милосердием по сравнению с теми, которые ты получишь от меня.

– Наверное, за эти годы ты научилась чему-то новенькому? Или за месяцы, проведенные на Вендалине?

Аэлина усмехнулась, запоминая мельчайшие подробности его облика. Рыжие пряди, широкие плечи, узкую талию, шрамы на руках и глаза. Серебристые глаза, в которых светилось дерзкое, нескрываемое торжество. Наверное, эти глаза будут преследовать ее всю жизнь.

– Один момент, – сказал Аробинн.

Аэлина удивленно вскинула голову. Весь ее облик говорил: «Хорошо, я вытерплю это объятие и поцелуй». Но Аробинн лишь взял ее руку, проведя большим пальцем по ладони.

– Я сполна наслажусь твоим возвращением, – вкрадчиво произнес он.

Его движения были молниеносными. Через мгновение черное кольцо из камня Вэрда оказалось на ее пальце.

Обруч холодного черного камня сжал ей палец. Аэлина успела выхватить потайной кинжал, но рука разжалась сама собой, и кинжал с глухим стуком упал на паркет. Она моргала, глядя на капельки крови у себя на руке. Аробинну не понадобилось лезвие; он расцарапал ей ладонь своим острым ногтем. Поднеся ладонь ко рту, он быстро слизал ее кровь.

Потом он выпрямился. Кровь Аэлины блестела у него на губах.

У нее в голове установилась странная тишина. Лицо застыло. Кажется, даже сердце прекратило биться.

– Помигай, – приказал Аробинн.

Она повиновалась.

– Улыбнись.

Она повиновалась.

– Скажи, зачем ты вернулась в Рафтхол?

– Убить короля. Убить принца.

Аробинн снова наклонился к ней. Его нос терся о ее шею.

– Скажи, что ты меня любишь.

– Я люблю тебя.

– Имя! Произнеси мое имя, когда будешь говорить, что любишь меня.

– Я люблю тебя, Аробинн Хэмел.

Шее стало жарко от его дыхания. Аробинн негромко засмеялся и поцеловал ее в основание шеи.

– Думаю, мне это понравится.

Он отошел, восхищенно разглядывая ее бесстрастное лицо, все черты которого изменились, став опустошенными и чужими.

– Возьми мою карету. Отправляйся домой и выспись. Никому об этом не рассказывай. Не вздумай показывать кольцо своим друзьям. А завтра приезжай сюда после завтрака. Нас с тобою ждут великие замыслы. Мы преобразим наше королевство и Адарлан.

Она лишь смотрела и ждала.

– Ты поняла?

– Да.

Аробинн еще раз взял ее за руку и поцеловал черное кольцо.

– Спокойной ночи, Аэлина, – пожелал он, подводя к двери.

Мозолистые пальцы гладили ей спину.

Они уселись в карету Аробинна. Рована трясло от едва сдерживаемой ярости. Пока ехали, никто из троих не произнес ни слова.

Рован слышал все, о чем говорилось в гостиной. Эдион тоже. Он видел прощальный жест Аробинна. Жест собственника, заполучившего для своих забав новую, сверкающую игрушку.

Но даже у Рована не хватало духу потянуться к руке Аэлины и посмотреть кольцо.

Она сидела неподвижно, как кукла. Молчала. Просто сидела, тупо уставившись в стенку кареты.

Прекрасная, послушная кукла со сломанной волей.

«Я люблю тебя, Аробинн Хэмел».

Каждая минута доставляла ей неимоверную боль, но вокруг было слишком много глаз. Их оставалось много и потом, когда карета подъехала к жилищу Аэлины. Выйдя наружу, все трое ждали, когда карета Аробинна скроется за поворотом. Только тогда они решились войти и подняться наверх.

Все окна были плотно зашторены. Горело две или три свечи. Их пламя освещало золотистого дракона, вышитого на спине роскошного черного платья Аэлины. У Рована перехватило дыхание, когда он увидел ее стоящей посреди комнаты. Рабыня, ожидавшая приказаний.

– Аэлина! – хрипло окликнул ее Эдион.

Она протянула руки и повернулась.

Потом сняла с пальца черное кольцо.

– Вот чего на самом деле он хотел. Честно говоря, я ждала чего-нибудь более впечатляющего.

Аэлина бросила кольцо на столик возле дивана.

– Он не догадался проверить вторую руку Ставана? – хмуро спросил Рован.

– Нет.

Аэлине до сих пор было не по себе от разыгранной роли. Это попахивало предательством по отношению к самой себе. Особенно когда на шее висел амулет Оринфа, струивший совсем иную силу. Какой же зовущей была эта сила.

– Мне хоть кто-нибудь объяснит, что́ все это значит? – не выдержал Эдион.

Лицо ее брата было бледным как полотно. Белки глаз бешено сверкали. Он смотрел то на кольцо, то на Аэлину.

Ей пришлось помучить своих мужчин, сохраняя маску послушной марионетки Аробинна. Предводитель ассасинов не сомневался, что его дьявольская затея удалась. Аэлина прошла в другой конец комнаты, держа руки по швам. Ей хотелось сорвать с себя Ключ Вэрда и запустить им в стену.

– Прости меня, Эдион. Откуда тебе знать…

– Конечно! Откуда мне знать? – взбеленился Эдион. – Или ты думаешь, я не умею держать язык за зубами?

– Рован тоже ничего не знал вплоть до вчерашнего вечера.

Боги милосердные! Как она разговаривает со своими придворными?

– После этого я что, должен почувствовать облегчение? – продолжал кипятиться Эдион.

– Думаю, что да, – невозмутимо ответил Рован. – Особенно если учесть, чего нам это стоило.

– Ну объясните мне хоть что-нибудь, – растерянно мотая головой, попросил Эдион.

Аэлина взяла кольцо. Сосредоточиться. Она должна сосредоточиться на этом разговоре. Потом она надежно спрячет амулет. Эдион и не подозревал, что́ висит у нее на шее и с каким могущественным оружием она вернулась от Аробинна.

– Помнишь, я тебе рассказывала, как на Вендалине я сражалась против демонов из окружения генерала Наррока? Так вот: Нарроку удалось на короткое время преодолеть сопротивление демона и… стать самим собой. Он меня предостерег и поблагодарил за то, что я дарую ему освобождение через смерть. Когда я отправилась ловить Аробинну демона, то выбрала самого слабого, неспособного в должной мере повелевать человеческим телом. Человек, в которого вселился демон, устал мучиться и жаждал избавления.