litbaza книги онлайнДетективыТанго на цыпочках - Екатерина Лесина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 114
Перейти на страницу:
зажимают трубку, полупрозрачная игла — я почти не вижу ее, перед глазами все плывет, пробивает пластиковую оболочку… все. Пора. Нажимаю на ту штуку, которую оставил мне Кукушка.

Тимур

Хуже нет, чем ждать да догонять. Особенно ждать. Время ползет вялой сколопендрой, каждая минута выматывает, с головой погружая в тупое спокойствие. Еще не сон, но уже вот-вот, на самой грани, стоит закрыть глаза и блаженная тишина ласково оттеснит напряжение.

Спать нельзя. Ника, наверное, тоже не спит. Она совсем рядом, в соседней палате, отчего ожидание становится совершенно невыносимым. Плюнуть бы на все, пойти к ней, но Кукушка предупредил, что, если Салаватов станет вести себя "неправильно", то из больничной палаты вернется в камеру. Нельзя сказать, что Тимур испугался, дело в другом: если он останется за решеткой, то кто тогда защитит Нику? Иван Юрьевич?

Да он спит, придвинув стул к стене. Глаза закрыты, дыхание спокойное, только пальцы сами по себе шевелятся. Словно у пианиста, которому снится, будто он на концерте выступает. Кукушка всхрапнул и от звука проснулся. Заморгал, словно в глаз что-то попало, и широко зевнув, поинтересовался шепотом.

— Ну, что тут?

— Тихо. — Собственный голос в тишине показался оглушающе громким.

— Это не есть хорошо. — Кукушка потер переносицу, и на всякий случай поднес черную штуковину, которая должна была подать сигнал, к уху. — Придет, я уверен, что придет.

Салаватов его уверенность разделял. Слишком велико искушение решить все проблемы одним махом, как тут не придти, но вот вопрос: когда. Сегодня? За окном уже светло, скоро день, а днем убивать неудобно: слишком много вокруг любопытствующих. Завтра? Еще одна бессонная ночь? Нет, пожалуй, завтра слишком поздно, тут счет на часы: ведь, если Ника очнется и даст показания…

Ей, наверное, очень страшно.

И все-таки, когда прибор на столе замигал зеленым глазом и зачирикал, Тимур растерялся. Целую ночь ждал, а тут растерялся.

— Ну, чего расселся? — Недовольно спросил Кукушка, поднимаясь. — Зовут, слышишь?

Дальше все происходило быстро, слишком быстро, чтобы уставший разум поспел за событиями. Поэтому Салаватов сначала действовал, а потом уже оценивал собственные действия. Да и чего их оценивать…

А светловолосая девушка в зеленом халате медсестры их появлению не удивилась, сразу все поняла. Надо же, оказывается, и блондинки бывают умными.

— Ждали, да? — Она кокетливым жестом поправила шапочку и улыбнулась. Улыбка, правда, вышла немного кривой.

— Ждали. — Подтвердил Иван Юрьевич. Салаватов кивнул, от холеного вида этой блеклой красавицы у него сводило скула от ярости.

— И он здесь. — Тоненькие пальчики разгладили невидимую складку на халате. — Выпустили, значит… обманули… а я, как дурочка, право слово…

— Вы не дурочка, вы умная, очень умная и очень сильная. Поверьте, при других обстоятельствах эти качества в женщине меня восхищают, но вы… Вы, Софья Сергеевна… Или вас правильнее было бы назвать Светланкой? Соня или Света?

— Обе. — Ни мало не смутившись, ответила она. — Но лучше Соней, так привычнее. А она тоже не спит?

Вопрос адресовался Кукушке, но ответила Ника.

— Не сплю. — Голос сиплый, а вид… Господи, да будь его воля, Салаватов размазал бы по стене эту белокурую стерву за то, что она сотворила с Никой.

— А… а это? — Соня достала шприц из кармана халата. — Врача позовите, а то еще загнется.

— С чего такая заботливость? — Поинтересовалась Ника.

— Мне сейчас лишний труп совершенно ни к чему, мне и без него хватит.

— Понятно… Смотри. — Ника неловко отодрала пластырь, который удерживал иглу. Отодрала вместе с иглой. Тимур отметил чистую кожу, без малейших следов укола, и улыбнулся. Все-таки, Кукушка — хитрющий мужик, этакий фокус придумать. И Ника умница, не испугалась.

А зеленые глазищи стали еще больше, горят огнем, а на лице застыло выражение праведного негодования. Ника злилась, Салаватов читал ее злость в нервно подрагивающих уголках губ, в побелевшем кончике носа и ярким зеленым искрам вокруг зрачков.

Первобытный человек, внезапно проснувшийся в теле Салаватова, требовал: во-первых, отомстить за самку, а, во-вторых, схватить эту самую самку в охапку и утащить в пещеру, подальше от посторонних взглядов.

— Игла запаяна. — Счел нужным сообщить Иван Юрьевич. — Так что ваше лекарство осталось в… ну, в этой системе.

— Обманули дурачка на четыре кулачка… — Рассмеялась Соня-Света. — Помните, в школе так дразнились? А, хотите, я расскажу все, как есть? Сама, в деталях, и на вопросы отвечу, на все до единого, даже на интимные? — Она сложила руки на груди и стала похожа на маленькую девочку, которая умоляет родителей купить ей щеночка. У девочки худенькое личико с острыми скулами и беленькие волосики, а глаза голубые, но не яркие, как на фотографии, а бледные, похожие на редкостные по красоте голубые алмазы.

— Я все расскажу, но здесь. Здесь и сейчас, таково мое условие.

— А смелый сейчас преступник пошел, а, Салаватов? — Пробубнил Иван Юрьевич. — Условия выдвигает, не то, что ты, лапки кверху и признаваться.

— Или так, или никак. Арестуете, и ни слова не скажу, ни словечка, сами тогда доказывайте.

— И докажу.

— Докажете, — легко согласилась Соня. — но, представьте, сколько уйдет сил, времени… А тут я сама, добровольно, и при свидетелях признаюсь. Боитесь, что сбегу? Куда. Бежать можно с деньгами, а все деньги у нее, так что не бойтесь.

— Не хватало еще какой-то пигалицы бояться. — Кукушка поскреб в затылке, потом, махнув рукой, разрешил. — Рассказывай.

— Я присяду.

— Садись.

Она присела на жесткий стул с видом царицы, усевшейся на опостылевший за годы правления трон.

— Итак… Знаете, хочется рассказать все и сразу, а с чего начать — не знаю. — Сониных губ коснулась печальная улыбка. — Когда вам пятнадцать, и вы влюблены, безумно и неистово, но ваш избранник уходит к другой, потому что та, другая, может позволить себе модное платье, красивые туфли и прическу из салона, мир рушится. Сначала вы понимаете собственную никчемность, желаете свести счеты с жизнью, но, поостыв, приходите к единственно верному выводу: миром правят деньги.

— Ближе к теме. — Попросил Кукушкин.

— Куда уж ближе, ведь именно из-за них, из-за денег, все и началось. Даже не из-за денег, а из-за проклятой нищеты, в которой я жила… Ненавижу нищету. — Она так это сказала, что Салаватов сразу поверил.

— Мне хотелось заработать. Официантка, потом продавщица, потом танцовщица в стриптиз-баре. Но это все не то, понимаете? Я зарабатывала, но немного, деньги расходились, а я по-прежнему оставалась нищей девицей третьего сорта. А еще все норовят воспользоваться: клиенты, охрана, хозяин. Пощупать, трахнуть, но не больше. Я ведь красивая, но кому нужна красота, если у нее нет подходящей упаковки? А красоту приходилось поддерживать: спортзал,

1 ... 102 103 104 105 106 107 108 109 110 ... 114
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?
Жанры
Показать все (23)