– Да, но Патриарх молод. Он проживет еще тридцать, а то и сорок лет, – прохныкал епископ ЛеКруа.

– В таком случае свяжитесь с великим Богом. Попросите его аннулировать последние выборы Патриарха, – фыркнул Тембер Зирт.

Его попытка пошутить провалилась.

Конекийская делегация оставалась в Бросе на протяжении девяти дней. В течение восьми Тормонд и Изабет пробовали добиться еще одной аудиенции с Великим. Они хотели пересмотреть несколько пунктов, вызвавших бурю эмоций. Патриарх откладывал встречу, пока не стало ясно, что никаких обсуждений больше не будет.

Герцог рассерженно объявил делегатам о возвращении домой после того, как из Кроиса пришли вести, что Брос посетит император Иоанн. Как некоторые полагали, это означало, что Хансел преклонит колени перед Великим в обмен на папское постановление о закреплении имперского права наследования за семьей Игов. Великий воспользовался всеми возможностями. Казалось, он намеревался подстроить будущее под свои собственные планы. Патриарх не собирался растрачивать свое бесценное время на хныкающих мужланов, которые отказывались понимать их роль в очередном пробуждении епископских земель. Он не боялся противодействий со стороны Помощников Ночи.

Когда конекийцы пересекали Тераги, брат Светоч обернулся. Он знал, что никогда больше не увидит нечего, похожего на Брос. Мэйзеланин унесет с собой лишь воспоминания.

Так мало сделано. Так мало достигнуто. Они вернутся домой и постараются жить, словно ничего не изменилось.

Войны с Церковью удалось избежать. Пока.

* * *

Разногласия между конекийцами так и не прекратились. Брату Светочу захотелось продолжить путь домой в одиночестве, чтобы избежать споров. Но он все же шел вместе с остальными. Пока его присутствие еще было допустимо среди обычных халдар, мэйзеланин мог призывать к спокойствию и благоразумию. Ему удалось оказать кое-какое влияние, но он не сумел изменить уже принятых решений.

Погода почти не отличалась от той, которая стояла во время их путешествия на восток. Шел дождь до тех пор, пока герцог не решил передохнуть денек. После этого погода наладилась.

Тормонд не собирался тратить время. В Конеке обещанные Великому войска собирал раздраженный Рэймон Гэрэт. Все опасались, что опрометчивый граф использует отряды, дабы направить жителей Конека в русло, какое ему вздумается.

Эти опасения не были беспочвенны. Друзья Рэймона действительно надеялись, что граф взбунтуется. Они старались задержать возвращающихся послов. Герцог Тормонд не поддавался воздействию. Тех, кто пытался затормозить его, он оставлял позади. Эти люди всегда догоняли Тормонда.

Герцог нанял дюжину гонцов для поддержки связи с сэром Эрдалом Данном и графом Рэймоном. Данн докладывал, что в Хорэне нет затруднений. Но он всегда сообщал одно и то же.

Граф Рэймон направился из Антекса в Кастрерсон. Этот город располагался почти в центре Конека. Все его послания говорили об уважении и повиновении. В них отсутствовали обвинения, которые обычно мелькали в посланиях других подданных. Казалось, Рэймон всецело поглощен трудностями, которые встретил, пытаясь собрать две тысячи восемьсот солдат в области, незнакомой с войной.

Волна национального сознания, разбуженная бойней при Черной горе, спала, оставив лишь разочарование и отчаяние, когда герцог Тормонд решил посетить город-метрополь.

Жители Конека знали герцога как облупленного. Он позволит Лжепатриарху одурачить себя и преподнесет ему на блюдечке их права и имущество. Их предсказания сбылись. Но даже сейчас они не ополчатся на Тормонда.

Или нет?

Брат Светоч боялся, что ответ на этот вопрос, очевидно, зависел от выбора тех, кем двигали гордость и себялюбие, а не забота о стране.

Шэгот проспал шесть дней. Свэйвар – четыре. Когда он очнулся, то был настолько слаб, что ему едва хватило сил доползти до кухни дома, который обрушился.

Истинное несчастье постигло их, когда они попытались заполучить того, кого боги хотели уничтожить. Им помешали два могущественных колдуна. Не один, а два. Произошедшая перепалка могла завершиться их смертью. Впрочем, пока Шэгот все-таки не проснулся, немой и обезумевший от жажды и голода Свэйвар подозревал, что эта встреча, на самом деле оказалась смертельной.

Свэйвар при помощи влажной тряпки напоил Шэгота. Ему пришлось часами откармливать брата, проталкивая крошечные комочки размоченного хлеба через потрескавшиеся губы Шэгота.

Свэйвар и сам находился в плачевном состоянии. Ему нанесли больше ран и увечий, чем Шэготу. Но на сей раз он поправлялся быстрее брата.

В те мгновения, когда Асгрим не размышлял над тем, как им удалось выжить, он ломал голову, что стало с теми колдунами.

Андорэйцы не обладали могуществом, способным уничтожить их. Древние не проявили такую щедрость.

Что-то было не в порядке. Что-то шло не так. С того самого момента, когда братья ворвались в дом. Эта миссия не должна была оказаться настолько сложной.

У Свэйвара ко всему прочему возникли проблемы с памятью. Он не знал, какие из его воспоминаний – правда. В его голове всплывали разные, но одинаково убедительные реминисценции того, что случилось, когда он и Грим очутились в доме, в котором, по уверению древних, скрывался убийца богов. Произошла непредвиденная схватка с колдунами и кальцирскими пиратами. Призрак, тень, нечто витало над кровопролитием, определяя его исход. Оно присутствовало в каждой версии случившегося. Но Свэйвар не смог придать ему форму.

Свэйвар волновался. И боялся. Вероятно, древние – не единственные помощники, замешанные в этом деле. Ночь не была одним целым. Другие силы могли заинтересоваться убийцей богов. Хотя Асгрим верил в то, что колдуны только защищались, а убийца богов оказался в доме совершенно случайно.

А выжил ли он? Большинство посетителей дома – нет.

Грим объяснит, когда проснется. Если проснется.

Шэгот висел на волоске от смерти, цепляясь за него тремя искалеченными пальцами.

Свэйвар заподозрил, что именно той таинственной тени он и Шэгот обязаны своими жизнями. Как им удалось найти убежище, если они находились без сознания?

Асгрим беспокоился о том, что их могут отыскать прежде, чем он достаточно окрепнет, дабы оказать сопротивление. Эти южане хоть и слабаки, но отнюдь не глупцы. Они знали, что в Бросе затевается нечто ужасное. Люди разыскивали двух светловолосых чужаков и до этой последней кутерьмы.

На сей раз преследование примет куда более серьезный оборот.

Свэйвар не ведал, что Брос по-прежнему наполнен пиратами. Великий ничего не прощал. Он пригрозил отлучить от церкви любого, кто поможет сбежать из Броса хотя бы одному искалеченному старцу или перепуганному мальчишке. Патриарх, находясь в безопасности за стенами Кроиса, был жестоким и мстительным, таким же, как и древнее Божество, до тех пор, пока святые основатели не подстроили его сущность под новый век. Итак, пираты продолжали сражаться.