– Боюсь, они слишком сильны и для вас, и для всех Вольтури вместе взятых.

– Да, дурную весть ты принес в эту чудесную ночь. Как бы Аро не велел отрубить тебе голову за неё…

– Таковы традиции позапрошлого века, а сейчас гонцам не причиняют боли.

– Можно подумать, что мы живём по законам двадцать первого столетия.

– Так Вы сами скажите ему?

– Да. Сама.

Я вышла из библиотеки. Каблуки моих сапог отчеканивали каждый шаг, отправляя ровный уверенный стук осколками в каменные стены резиденции.

– Моя дорогая! – по-прежнему трепетно и убийственно завораживающе воскликнул Аро.

– У нас проблемы! – сразу перешла я к делу, остановившись между троном Кайуса и своего мужа.

– Вот как? – удивился он, заулыбавшись хищным оскалом.

– Люциан жив. Собирает армию. Знаешь, что будет дальше? – не смогла я выдержать интригу.

– Не продолжай! – резко стал он серьезным, встав со своего места. – Он придет к нам… Снова будет кровавая бойня в Вольтерре… Или же другой вариант. Он захочет открыть нашу сущность смертным. Штефан, конечно, обеспечил нас неприкосновенностью со стороны Ватикана… Но ликаны… Они же рабы, которые опять готовят бунт против своих господ.

– Мы должны приготовиться ко всем исходам, – прозвучал глухой от столетий голос Маркуса.

– Или же первыми атаковать! – требовал возмездия Кайус.

– Предупрежден, значит вооружен! – безумным взглядом обведя тронный зал, засмеялся Аро.

– Ты спятил! О чем ты? Хочешь сидеть и ждать, когда вервольфы нагрянут на наши территории?! – вырвался крик из моей груди.

– А твое предложение как звучит? Снова разделить ложе с оборотнем, чтобы выудить нужную информацию? Или прикажешь подослать тебя снова, дабы ты отравила его или посыпала серебряным порошком? От него просто так не избавиться! Нужен индивидуальный подход! – глава Вольтури был в бешенстве.

– Решай сам! Вся ответственность за клан и наши земли ляжет на твои плечи. И отвечать за урон придется тебе одному! – бросила я напоследок, удаляясь из зала.

– Если ты так боишься, можешь отправиться в дом своего отца! Туда волки точно не явятся! – крикнул он мне вслед.

Я в гневе вернулась в библиотеку, хлопнула массивной дверью и села в кресло. Через несколько мгновений я снова поднялась на ноги, меря помещение твёрдыми шагами.

"Если это правда, то Люциан захочет не просто стереть в порошок Вольтури, а отомстить лично Аро и мне, – думала я. – Также ему понадобятся наши территории, чтобы установить свою окончательную власть. Со смертными он не станет связываться. Они слишком пугливы, а значит, призовут Ватикан с их серебряными пулями… Это не выход для вервольфов".

Я остановилась возле стола и посмотрела в окно, занавешенное ночью. Оно уходило высоко под потолок, а начиналось на уровне моей шеи. Это была груда толстого стекла, поднимавшаяся под купол библиотеки. Справа и слева от него были два точно таких же источника света – днём, а тьмы – ночью.

На подоконнике со стороны улицы мелькнула крохотная чёрная тень. Я замерла, вглядываясь во мрак. Затем по стеклу раздались уверенные удары жёстким предметом.

Я подставила библиотечную стремянку к окну, приоткрыла одну створку, и в помещении показалась огромная мрачная птица. Это был ворон. Он воспарил над стеллажами, а затем, подлетев ко мне, сел на плечо.

В свете пары свечей, стоявших поодаль, мне удалось разглядеть на его лапе крохотную записку, сняв которую и развернув, я прочитала: "Ждите гостя, госпожа Вольтури"

– Ну, и кто тебя послал? – обратилась я с риторическим вопросом к животному, что прибыло ко мне.

Он лишь внимательно посмотрел на меня и недовольно каркнул.

– Ладно, так уж и быть, лети, – пересадив его к себе на руку, а после, поднеся к распахнутому окну, произнесла я.

Он взмахнул крыльями и скрылся во тьме Вольтерры, мелькнув черным пятном на фоне белого диска луны.

Я села в кресло, положив ноги на стол, взяла с его поверхности книгу, которую давно хотела прочитать, открыла первую страницу, где аккуратным готическим почерком были начерчены латинские слова.

– Кто же этот гость? – вернулась я мыслями к посланию, спрашивая тишину, окружавшую меня.

– Я, – раздался грубый мужской голос в темноте между стеллажей.

Я вгляделась в призрачное очертание, благо мои способности бессмертного позволяли мне различить силуэты в кромешной тьме.

– Как ты сюда попал? – уточнила я, не изменяя своей позы, понимая, что, если бы я была смертной, то моё сердце бы сейчас колотилось, как сумасшедшее, то ли от страха, то ли от страсти…

– Вольтури думают, что никому не известны тайные ходы под их резиденцией, – отозвался он, выходя мне навстречу.

Гость, о котором меня предупредили в записке, приблизился к столу, обогнул его, сел на его край возле моих ног, поставив руки на столешницу.

– Скучала? – бесконечно нежно и глубоко спросил он.

– Должна была? – лишь незаметно усмехнувшись уголком рта, проговорила я.

– Мне стоило обидеться, – заметил он.

– Как тебе удалось выжить? – поинтересовалась я, поставив ноги на пол и ровно садясь в кресле.

– Я вполне был мёртв и, если бы не Пирс, то уже никогда бы не оказался живым.

– Что ж… Какими судьбами? Зачем пожаловал? – перевела я тему разговора.

– Мне нужна твоя помощь.

– Вот как? – улыбнулась я с каким-то глубоким равнодушием, встала из-за стола и прошлась по библиотеке. – Ну, говори, – предложила я.

– Когда-то ты мне говорила, что, из-за поступков Аро, ты готова встать на мою сторону, подчинить себе весь клан, свергнуть главу и править самостоятельно, обеспечивая вечный союз оборотней и вампиров…

– Ох, Люциан, – я подошла ближе к нему, ощущая запах его тела, – всё это давно в прошлом… Теперь уклад жизни кардинально изменился.

– Ты полюбила его?

– Нет. По-прежнему безразлична к этому нечеловеку.

– Так что тогда с тобой стало?

– Мы снова возвращаемся к вопросу о том, чтобы начать всё с нуля?! Пойми, наши дети поженились…

– Это ровным счётом ничего не меняет!

– Меняет, ещё как!

– Иоанна, пойми, что мы и так, отвергаемые всеми смертными, совершаем сотни грехов в один день. Неужели ты думаешь, что смешение кровей сделает тебя более грешной? Одним больше, одним меньше… Какая уж теперь разница?

– Что ты предлагаешь?

– Я хочу убить Аро!

– Нет. Я этого не позволю.

– Почему?

– Он – отец моих детей, а значит, мой муж. Даже, если я его не люблю, это не значит, что с радостью встану на твою сторону.

– Я дам тебе несколько дней на раздумье. Через три ночи к тебе прилетит ворон, который был сегодня. Отправишь с ним послание. Достаточно будет одного слова: "да" или "нет".

– Я уже сейчас могу ответить. Нет.

Он подался вперёд, коснувшись губами моих губ. Я не почувствовала