Обычный же телефон Андрея разбивается. Габриэль делает все, чтобы следствие сочло это самоубийством. Благо, у него есть нужные марионетки.

– Ну как? Интересно? – с задорным любопытством спрашивает Габриэль, глядя на Матвея, который снова пытается вырваться. – Твой брат не захотел умирать самостоятельно, мне пришлось помочь ему. И тебе я тоже помогу. Только чуть-чуть попозже.

Матвей что-то мычит, вырывается изо всех сил, но ничего не получается. Веревки крепко держат его. На его запястьях появляется кровь, но Матвею все равно. Он, как раненый дикий зверь, пытается высвободиться из смертельной ловушки.

– Ты зол? Не стоит злиться, друг мой. Во всем виноваты вы сами. Не мы, а вы. Вы просто призвали нас. – Габриэль встает на ноги, дружески треплет Матвея по плечу и идет ко мне. – Сестренка, ты спрашивала, человек ли я. Нет, я не человек. Я демон, даймон. Не зло во плоти, а скучающий бунтарь, который видел все на свете и который не может обрести покой. Брат Матвея повторял следом за Ницше: «Бог умер». Но когда он умер, появились мы. Демоны, даймоны. Иные из нас не знают, кто мы на самом деле, а потому я ищу их и приглашаю в клуб – только там их сущность может раскрыться.

Габриэль с вдохновенным видом несет еще какую-то околомистическую чушь, а я думаю, что он окончательно свихнулся. И почему-то знаю – живыми нам из этого места не выйти. Я уже не чувствую страха его было так много, что моя душа захлебнулась в нем, как в помоях. Я чувствую обреченность – ту, с которой приговоренных ведут на помост.

– Я так долго смотрел на то, как мои даймоны проходят свои лимбы, и теперь пришло время и мне пройти свой, – продолжает он.

Я все меньше его понимаю, а его глаза блестят все ярче.

– Моя семья должна воссоединиться. Я и мои любимые сестры. Или мы все вместе умрем. Только я должен кое в чем убедиться. В том, что моя сестренка действительно любит меня.

Габриэль надевает на себя белую маску монстра, достает устрашающего вида огромные ножницы и, щелкая ножницами, поворачивается ко мне. Я чувствую себя в стране своих оживших кошмаров, но я устала бояться.

– Ты или он? – спрашивает меня Габриэль. Из-за маски его голос звучит ниже и глуше. – Кто должен сейчас умереть? А кого я отпущу?

Я смотрю на Матвея и слабо улыбаюсь. Он отчаянно машет головой, сразу поняв, каким будет мой ответ. Разве он может быть другим?

– Я, – тихо шепчут мои губы. – Я умру.

Он воткнет эти ножницы в мою грудь. Пробьет ими сердце и легкие.

– Это похоже на предательство, – учтиво предупреждает меня Габриэль, окончательно ставший монстром. – Может быть, ты подумаешь минутку и ответишь правильно?

– Убей меня, Габриэль, раз ты так ненавидишь меня, – прошу я устало, чувствуя, как истончается мое сердце. – Давай просто закончим это. Убей меня и отпусти Матвея. Если, конечно, ты держишь свое слово.

– Как глупо, сестренка, – шипит Габриэль и снова начинает щелкать ножницами. – Зря разбрасываешься своей жизнью – ты не кошка, она у тебя одна.

Он подходит ко мне со спины и проводит ножницами по горлу. Матвей снова пытается вырваться, что-то беззвучно кричит, а я жду, не отрывая от него взгляда. Я хочу, чтобы все произошло быстро. Пожалуйста.

Габриэль отрезает мне косу, которую сам же и заплел. Я выдыхаю.

– А ты, друг мой? – поворачивается он к Матвею. – Хочешь жить? Я могу тебя отпустить, а убить ее. Просто сделай выбор – она или ты? Кто умрет за любовь? Кто, кто, кто?

Габриэль подскакивает к Матвею и резким болезненным движением отлепляет скотч от его лица.

– Отвечай! – кричит он визгливо. – Она или ты? Она или ты? Она или…

– Я, – хрипло повторяет мой ответ Матвей и с окровавленной недоброй ухмылкой смотрит на него. – Убей меня, чертов псих, а ее отпусти. Сдержи слово, как настоящий мужик. Или у демонов нет гендерных различий? – откровенно смеется он, за что снова получает в лицо.

Габриэль разъярен. Он снова меняется – начинает бесноваться, прыгать на месте, колотить руками воздух, выкрикивать что-то, и это выглядит отвратительно.

– Я люблю тебя, принцесса, – кричит мне Матвей.

Его лицо в крови, в его глазах – отражение смерти, но его голос ласков, как никогда.

– Я тоже тебя люблю, волчонок, – сквозь слезы отвечаю я.

Мне безумно хочется коснуться его – на прощание. Последний раз дотронуться до его пальцев, почувствовать тепло дыхания, запах северного моря, который стал мне родным. Мне больно, что все получилось именно так. Мы – две изломанные души. Две звезды, которые скоро сгорят.

– Как же трогательно, – шмыгает носом вдруг успокоившийся Габриэль и снова залепляет рот Матвею. – Где мой запасной платок для слез? Вы такие влюбленные. Настоящая принцесса и ее рыцарь в это вы играли в детстве? А кем должен быть я? Вашим конем? – Он коротко хохочет над своей шуткой. Что ж, посмотрим, насколько крепка ваша любовь.

И он уходит, чтобы спустя несколько минут вернуться вместе со Стасом и Константином, каждый из которых ведет по одной связанной девушке с кляпом во рту.

Это Алиса и Яна. Они обе испуганы, не понимают, что происходит. На их лицах слезы и грязные потеки туши, но крови нет – их не били. Просто поймали и где-то держали. Тонкое тело Яны бьет крупная дрожь, и, если бы у нее во рту не было тряпки, она бы кричала. Алиса кажется более спокойной, но у нее такой взгляд, что мне хочется взвыть. Это взгляд загнанного в клетку зверя, с которого вот-вот снимут шкуру. И зверь это знает.

Прости меня, Алиса, это из-за меня. Как же мне спасти тебя, что мне сделать? Я не могу оторвать глаз от подруги, не веря, что этот урод схватил и ее, а Матвей потерянно смотрит на Яну. Он тоже этого не ожидал. Мне становится понятно, что задумал Габриэль. Он настолько рехнулся со своей игрой в демона и высшие силы, что потребует от нас выбора. Смертельного выбора. Выбора между близкими людьми.

Матвей или Алиса. Я или Яна. Ему нравится мучить нас. Что-то напевая, Габриэль подходит к девушкам, касается их лиц, волос, шей, а они обе беззвучно плачут, прижимаясь друг к другу плечами. Они похожи на маленьких испуганных девочек.

– Такие красивые. И такие трогательные. Я бы хотел написать ваш совместный портрет, – мягко говорит он и гладит Яну по скуле, заставляя ее сжаться от ужаса.

Габриэль понимает, что ей страшно, а потому вдруг вытаскивает кляп, берет за лицо и впивается в ее губы своими так, словно готов высосать душу. Яна, которую удерживает Константин, пытается отпихнуть его, кричит, извивается и в итоге получает по лицу.

– Некультурная девочка, – качает головой Габриэль, снова вставляя ей кляп в рот, и кивает парням. Усадите гостей на стулья. Дамы не должны стоять.

Стас и Константин выполняют его приказ. Алиса и Яна сидят по обе стороны от нас с Матвеем.