Он кивком указал на опушку леса.

Пирамиды? Странно, почести покойному мистеру Бердсли вроде уже ни к чему. Хотя в лесу полно волков, пару дней назад я видела на тропе звериный помет. А еще, наверное, Джейми ищет предлог меня задержать, чтобы я не ходила в дом одна.

К счастью, камней здесь было навалом. Я достала из седельной сумки крепкий холщовый фартук, который обычно надевала на операции, и принялась трудолюбивым муравьем сновать туда-обратно. Полчаса спустя я была уже не против зайти в дом. Джейми, однако, еще копал, так что мне не оставалось ничего иного, кроме как таскать камни и дальше.

Наконец, тяжело дыша, я остановилась и в который раз вытряхнула содержимое фартука на землю возле ямы. Тени протянулись через весь двор, и похолодало так сильно, что пыльцы вконец онемели. Впрочем, учитывая многочисленные ссадины и царапины, это было даже к лучшему.

– Выглядишь не очень. – Я отбросила с лица спутанные волосы. – Миссис Бердсли еще не выходила?

Он покачал головой и, с трудом переведя дух, сипло выдавил:

– Нет, все сидит в сарае. Наверное, там тепло.

Я с беспокойством оглядела Джейми. Рыть могилу – непростое занятие. Рубашка липла к телу, лицо, несмотря на холод, раскраснелось – хоть бы не от лихорадки… Пальцы, напротив, были белыми и не гнулись, он с трудом отодрал их от черенка лопаты.

– Думаю, уже хватит. – Я оценила глубину ямы. Как по мне, хватило бы и вдвое меньше, но Джейми, взявшись за дело, всегда доводил его до конца. – Иди переоденься. Ты весь мокрый, еще разболеешься.

Он не стал спорить, только подровнял края могилы, чтобы земля не осыпалась.

Сосновые тени становились все гуще, цыплята давно залезли на насест рыжими гроздьями омелы. Лесные птицы тоже замолкли, и тень дома легла на могилу. Я обхватила себя руками, дрожа от холода.

Джейми бросил лопату, напугав меня ее стуком. Выбрался из ямы и замер на секунду, покачиваясь. Потом устало мне улыбнулся.

– Ну что, давай заканчивать.

* * *

То ли дух и впрямь вылетел в открытую дверь, то ли присутствие Джейми придало мне сил, но в дом я вошла уже без страха. Огонь погас, на кухне было холодно и темно, и все же ничего страшного здесь не ощущалось.

Бренная оболочка мистера Бердсли мирно покоилась на одном из его одеял.

Миссис Бердсли наотрез отказалась нам помогать и даже заходить в дом, пока тело мужа остается внутри, так что я выгребла очаг и развела новый огонь, а Джейми наводил порядок наверху.

Мертвым мистер Бердсли выглядел лучше, чем при жизни; искривленные конечности расслабились, неистовый дух борьбы угас. Джейми прикрыл лицо полотенцем, но и под ним не было ожидаемого месива. Он выстрелил в омертвелый глаз, пуля не разнесла череп. Здоровый глаз был закрыт, пустая глазница – слепо чернела. Я вернула полотенце на место, устраняя эту дисгармонию.

Джейми спустился по лестнице и встал позади меня, легонько коснувшись плеча.

– Иди умойся. – Я указала на чайник, подвешенный над огнем. – Сама управлюсь.

Кивнув, он стянул с себя мокрую грязную рубаху и бросил ее в очаг. Я прислушивалась, как он моется; эти тихие звуки казались на удивление домашними.

– Не знал, что так бывает, – сказал он. – Я думал, при апоплексии человек умирает сразу.

– Порой не сразу, – рассеянно ответила я, обмывая тело. – Даже не порой, а чаще всего.

– Да? Я никогда не спрашивал у Дугала или Руперта. Или Дженни. Что, если мой отец…

Он вдруг запнулся и умолк.

Ох. Меня словно ткнули в солнечное сплетение. Вот он к чему. Я и забыла… Отец Джейми видел ту порку в Форт-Вильямсе, и от потрясения его разбил удар. Джейми о смерти отца узнал лишь спустя несколько недель, потому что был в бегах и не мог уже ни проститься, ни почтить его могилу.

– Дженни должна знать, – мягко ответила я. – Она бы тебе сказала, если…

…Если Брайан Фрейзер встретил свою смерть беспомощным и жалким.

Ведь сказала бы? Что ухаживала за отцом, неспособным удержать ложку? Что целыми днями, оставшись в полном одиночестве, ждала неотвратимой смерти? И все же… Дженни Фрейзер – женщина сильная и в брате не чаяла души. Вдруг она решила оградить его от чувства вины?

Я повернулась к Джейми. Он, раздетый до пояса, стоял с чистой рубашкой в руках и смотрел на меня, хотя взгляд то и дело невольно падал на труп за моей спиной.

– Она бы тебе сказала, – уже увереннее повторила я.

Джейми со свистом втянул воздух.

– Возможно.

– Сказала бы, – твердо отрезала я.

Джейми кивнул и выдохнул, уже легче. Видно, не только в этом доме живут призраки.

Теперь понятно, почему он с таким рвением копал могилу. Вовсе не из сострадания, не говоря уже о любви к покойнику. Нет – ради Брайана Фрейзера, отца, которого ему не удалось ни похоронить, ни оплакать.

Я завернула края пледа и обвязала бечевкой ноги и голову, превращая мертвеца в безымянный сверток. Джейми сорок девять, в этом же возрасте умер его отец. Горло вдруг сжалось от внезапного чувства потери. Тоски по человеку, который наверняка был великим, если судить по его сыну.

Одевшись, Джейми подошел помочь мне с телом. Однако вместо того, чтобы поднять его, он вдруг наклонился и взял меня за руки.

– Поклянись мне, Клэр, – велел он сипло. – Если однажды меня настигнет участь моего отца… поклянись, что окажешь мне ту же милость, что я оказал здесь этому несчастному.

– Я сделаю все, что надо, – прошептала я. – Как и ты.

Я сжала его пальцы и отпустила.

– Давай похороним его. Пусть все закончится.

В Браунсвилл Роджер, Фергус и отряд милиции добрались лишь к полудню: они пропустили поворот и несколько часов блуждали в горах, пока не встретили двоих чероки, которые подсказали путь.

Поселение представляло собой с полдюжины ветхих домов, разбросанных среди мертвых кустов на склоне холма, точно горы мусора в сорняках. Рядом с дорогой – если таковой можно считать узкую черную колею, – по обе стороны более-менее крепкого здания притулились две кривые хижины, как пьяницы, повисшие на трезвом товарище. Ирония заключалась в том, что именно это здание, судя по пивным бочонкам и кипам мокрых шкур в грязном дворе, было здешним магазином и таверной – хотя удостоить эту развалюху столь лестных названий не поворачивался язык.

Однако начинать следовало именно отсюда – мужчин магнитом тянуло на дрожжевой запах хмеля. Роджер и сам не отказался бы от пинты-другой и потому размашисто махнул, давая знак остановиться. День был промозглым, с завтрака прошло немало времени. Вряд ли здесь готовят что-то аппетитнее рагу с хлебом, но сейчас главное, чтобы блюдо было горячим.