Уже в ноябре 1919 г. собравшиеся в день Георгиевского праздника солдаты Двинского фронта, кавалеры георгиевских крестов и медалей, обратились к Миллеру с просьбой созвать новое Земско-городское совещание для обсуждения положения Северной области. По сведениям контрразведки, за этим требованием стояли главным образом партизаны из Шенкурского батальона, офицеры которого сочувствовали эсерам. Требование георгиевских кавалеров поддержали делегаты прежнего совещания и земские лидеры, также направившие обращения к правительству. В начале января 1920 г. кампания в пользу созыва Земско-городского совещания приняла более широкий размах. Шенкурские партизаны открыли сбор подписей под требованием созвать совещание и протестом против политических репрессий. С фронта к правительству и командующему ехали делегации, призывая демократизировать власть и принять меры для «внутреннего успокоения»[915].

Разрозненные выступления переросли в политический кризис, когда в январе 1920 г. с резкой критикой кабинета выступило северное отделения Союза возрождения России. Управляющие правительственными отделами, большинство из которых были членами Союза, в ответ решили сложить свои полномочия, поручив Миллеру создание нового правительства. Теперь наряду с трудной военной обстановкой и усилившейся критикой власти слева, Северная область лишилась еще и правительства. У Миллера не оставалось иного выхода, кроме как пойти на переговоры с представителями самоуправлений и профсоюзов о реконструкции кабинета[916].

Начавшиеся в конце января переговоры продвигались медленно и сложно из-за острого размежевания среди белой политической элиты. Умеренные социалисты требовали дать делегатам от «общественности» ключевые посты в кабинете и подчинить правительство Земско-городскому совещанию. Тем временем на секретном собрании представителей социалистических партий звучали предложения силой свергнуть власть Миллера и даже начать переговоры с большевиками о мире. В свою очередь, Миллер вместе с членами прежнего правительства отводил совещанию лишь консультативную роль, а земцам предлагал два второстепенных поста в кабинете[917]. Но даже эти уступки казались чрезмерными более правым региональным кругам, в частности Торгово-промышленному союзу, либеральному блоку Архангельской городской думы и Союзу интеллигенции, которые ввиду трудной военной обстановки требовали передать всю власть главнокомандующему[918].

Конфликт еще более обострила очередная, 5-я сессия Архангельского губернского земского собрания, которая открылась в Архангельске 3 февраля 1920 г. Обрушившись на власть с обвинениями в недемократичности, неэффективности и чрезмерной репрессивности, левые делегаты во главе с председателем П.П. Скомороховым 5 февраля попытались совершить переворот. Они объявили собрание высшим органом власти в области и сообщили, что берут формирование нового правительства на себя[919]. Ошеломленный Миллер, которому доложили, что среди делегатов имеются даже сторонники перемирия с большевиками, уже на следующий день выставил вокруг земского здания вооруженный караул и лично появился на собрании. Он отверг претензии земцев на власть и заявил, что сам сформирует кабинет из представителей разных общественных групп[920].

Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, но пришедшие сведения о новом красном наступлении на Северном фронте заставили совещание пойти на попятную. Потратив весь следующий день на дебаты, земцы уступили требованиям Миллера и начали переговоры о составе нового кабинета. Кроме того, собрание призвало войска усилить оборону, объявив, что будет охранять интересы населения перед правительством, формирование которого ведется при его участии[921]. Соглашение с земцами наконец позволило образовать новый кабинет, состав которого был объявлен 14 февраля 1920 г. Во главе правительства встал Миллер[922], но среди его членов оказалось много представителей левой общественности. Земский выдвиженец А.А. Репман возглавил Отдел финансов, торговли и промышленности. Эсер Б.Ф. Соколов встал во главе Отдела образования и пропаганды. В кабинет также вновь вошел лидер архангельских эсеров А.А. Иванов, уже работавший в составе Верховного управления в первые месяцы существования Северной области. А управляющим Отделом внутренних дел был заочно назначен кемский уездный начальник, правый эсер барон Э.П. Тизенгаузен, находившийся в тот момент в плену у карельских повстанцев. В качестве единственного представителя торгово-промышленных кругов в правительстве оказался кадет А.Е. Попов[923].

Впрочем, преобладани социалистов в новом правительстве оказалось пирровой победой. Отчаянные телеграммы с фронта не оставляли им другого выхода, кроме как целиком поддержать усилия Миллера по укреплению обороны. Вместо политической амнистии и демократизации управления члены правительства писали обращения к населению и армии с призывом оказать поддержку власти и строчили постановления, ужесточавшие наказания за дезертирство. Чтобы укрепить дух войск, Иванов лично направился в агитационную поездку на фронт[924]. Однако деятельность правительства уже не имела никакого значения. Обстановка окончательно вышла из-под контроля белой власти.