выйти и вновь отправиться на поиски своей стаи. Когда звезда достигла своего пика, у щенка уже крутило живот от голода, он замёрз и промок от росы, и жалобно скулил, не в силах сдержать плача. Однако что-то яркое и блестящее на траве привлекло его внимание. Поджав хвост, он выбрался из-под корней и сделал несколько осторожных шагов. Когда ничего плохого не случилось, он, высоко задрав хвост и подняв уши, побежал к блестящему нечто. Оно пахло непонятно и чуждо, ведь волчаки всегда охотились по ночам, а днём спали. И щенку хоть и было страшно, но ещё больше – интересно. Это оказался маленький светоч, который сел на цветок и, видимо, тоже потерялся в лесу. Щенок толкнул его лапой – и светоч взлетел, маня его за собой, в чащу леса. Увлечённый маленьким летающим огоньком, щенок побежал следом, но вскоре светоч пропал из виду. Однако щенку удалось отыскать следы своей стаи, которая всё это время искала его, и вернуться домой. Мать хорошенько потрепала его за загривок, а затем вылизала, чтобы согреть. Мораль была такова: страх и бездействие никогда не помогут тебе в трудной ситуации. Если ты хочешь спастись, то должен бежать. Если ты хочешь найти свою стаю, то должен искать. Но пока ты лежишь и прячешься в корнях, скулишь от страха и холода, тебе никогда не удастся изменить ситуацию. Бездействие и страх ведут к смерти, лишь бесстрашным суждено вернуться домой.

– Син… Это грустная сказка. И она совсем не похожа на человеческие… – сонно пробормотал Нуска. Кажется, он и сам, как маленький щенок, уморился, слушая длинный рассказ, и начал засыпать.

– Да. Люди привыкли молча ждать, что их спасут. А волчаки считают, что пока ты сам не сделаешь всё необходимое, никто и не узнает, что ты в беде. Ты должен помочь себе сам, ты должен позвать на помощь, ты должен сам найти её. И тогда тебе точно помогут.

Нуска кивнул. Поучительная история отложилась в его голове, а он стал медленно проваливаться в сон, в котором он и сам, как маленький волчонок, долго бегал и звал на помощь.

– Син… Вы же не умрёте? – через сон спросил Нуска. Видимо, его всё ещё мучил отпечаток прошлого сна и мешал уснуть.

– Все мы когда-нибудь умрём. Но я бы точно не хотел умирать сейчас. И не умру.

Ему было так хорошо и спокойно лежать на этом стоге сена вместе с Сином. Будто бы они не эрд и лекарь, а два маленьких щенка, которые нашли друг друга в огромном страшном лесу.

Это было глупое и детское сравнение, Нуска бы никогда не сказал этого вслух, поэтому он просто радовался, что однажды отправился на приключения в самую чащу леса, где и нашёл того, с кем можно не заботиться о том, что будет завтра.

Глава 80. Пепельные поля

Существовало не так много мест, где Нуска мог расслабиться. И не так много людей, которым он доверял достаточно, чтобы от всего сердца дурачиться вместе с ними.

Кто бы мог подумать, что таким человеком окажется непровзойдённый и холодный правитель Скидана, который убивал так же просто, как другие дышали?

Нуска проснулся с рассветом. Что удивительно, Син всё ещё спал, уткнувшись лицом в сено. Его щёки были расцарапаны, а нежная тонкая кожа покраснела от пыли.

Будучи лекарем, Нуска отчётливо помнил, что Син всегда недосыпал и недоедал. Как правитель сам говорил, это необходимо, чтобы держать энергию под контролем. Чем меньше у тебя сил, тем меньше и энергии.

Во время войны Син выплеснул часть тёмной дэ. Как и подобало тёмным сурии, на фронте эрд убивал. Но на всякий случай Нуска всё равно ощупал правителя от макушки до пяток. И вздохнул.

Даже после полугодовой войны и ежедневных сражений энергия в теле Сина бурлила. Наверное, она чем-то напоминала океан, про который Нуске рассказали наёмники.

«Как и океан, ваша энергия бесконечна и беспощадна. Ваш лекарь недостаточно хорош, чтобы помочь с этим. Простите, Син».

Нуска снова вздохнул. После ночных посиделок на конюшне он чувствовал только тепло, которое ненадолго возвратило его в потерянное детство. Но с восходом звезды к лекарю вернулось беспокойство, которое кололо нутро и спирало дыхание. Особенно сейчас, когда он сидел и смотрел на неподвижно спящего Сина. Тот никогда не подавал никаких признаков жизни во сне и, казалось, даже дышал бесшумно.

Чтобы лишний раз не тревожиться, Нуска уложил ладонь на запястье Сина, измеряя его пульс. Он оказался слишком частым для спящего. Сила этого человека сжигала его даже во сне.

Нуска поднял взгляд к круглому окошку, устроенному под потолком. Через стекло лился тёплый свет, вылавливая в воздухе очертания пылинок.

Лекарь закусил губы. Он надеялся, что со временем волнение утихнет, но оно возрастало с каждым днём.

Снова опустив голову, Нуска мысленно обратился к эрду:

«Син, я видел вашу смерть так, будто бы она произошла у меня на глазах. Вы одолели всех, вы спасли всех. Th-are… А затем вы вышли перед народом… и…»

– …превратились в пыль, – не сдержавшись, проговорил вслух Нуска и, со скрипом стиснув зубы, заплакал.

Он не мог сказать, почему этот человек ему дорог. Нуска просто думал о смерти Сина и воспринимал её… как конец. Как конец всему. При одной мысли об этом ноги Нуски начинали трястись, а в голове разверзался такой хаос, что у него уходило время на то, чтобы успокоиться и прийти в себя.

– Нуска?

Лекарь вздрогнул и чуть не вскочил на ноги, услышав голос Сина. Кажется, Нуска так задумался, что залил лицо спящего правителя слезами…

Син резко сел. Нуска чуть не скатился со стога сена, но эрд ухватил его за шкирку, не позволив упасть. А затем спросил:

– Что-то случилось? У тебя что-то болит, Нуска?

Лицо правителя выглядело настолько серьёзным и обеспокоенным, что лекарь моментально успокоился. Ему не хотелось доставлять неудобств Сину и уж тем более говорить ему что-то вроде: «Син, кажется, вы умрёте… Да, это не новость, конечно, все мы когда-нибудь умрём, но…»

Мотнув головой, лекарь прикусил щёку, а затем довольно бодро, но хрипло отозвался:

– Плохой сон приснился, Син! Всё в порядке!

Отчасти это даже было правдой.

– Вчера перед сном ты спрашивал, не умру ли я. Во сне ты видел мою смерть?

Нуска распахнул глаза. С каких пор правитель стал таким проницательным? Разве его волнует хоть что-то, помимо дел общескиданских?

– Не… Нет, ничего такого, Син. Это обычный кошмар был, знаете,