Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дом Элен оказался не просто большим. Он был обширным. Ни в один из прежних визитов я не видел его целиком, не до того было. Я постоянно ловил себя на том, что действительно отвык от настоящей домашней обстановки.
В выбранной мною комнате на втором этаже не было ничего лишнего. Никакого намёка на поздневикторианский стиль, в котором выдержан особняк. Наше с Фрези логово было обустроено точно так же - поменьше мебели, побольше деталей.
Сначала я привёл в порядок снаряжение, вычистил броню и перебрал оружие. Без двенадцатикилограммовых объятий титана и кевлара я ощущал себя странно. Вроде легче, и в то же время чего-то не хватает. Разъятые на части доспехи лежали у входа, под вешалкой. Занятная смесь хайтека и вековых рецептов - камуфлированный кевлар, хитрый титановый сплав... и толстый нижний слой из вощёной кожи.
После неторопливого кайфа под горячим душем я переоделся и полез в небольшой холодильник. Пшеничное пиво в банках, мелкая разнообразная закуска. Уверен, что Олег с Михалычем сейчас не торопясь и со вкусом накачиваются чистейшей водкой, а Сандра учит Лейлу и эльфинь каким-нибудь европейским коктейлям. Каждому своё. Я натаскал на сервировочный столик кальмаров, орешки и прочее полагающееся по такому случаю, пошёл за банками.
Дверь, бесшумно открывшись, впустила Элен.
Умеет она наряжаться... - заметалась во внезапно опустевших мозгах одинокая мысль.
Она сменила свой строгий дневной наряд на нечто не то древнеегипетское, не то кельтское. Иссиня-чёрная накидка, обшитая тонкой серебристой каймой, белое платье с пояском. Мелкие искорки на вшитых в застёжки платья камнях.
Я нашёл в себе силы пихнуть локтём дверку холодильника.
- Элен… Ты что?
Чувствуя себя донельзя отупевшим от такого зрелища, я всё же сложил два и два. Пока я соображал, она одним движением освободилась от накидки. Уперев в лоб ледяную банку, я частично пришёл в себя. Металл выпал из руки. Я поднял накидку, завернул в неё Элен и крепко взял за плечи.
- Ты что?
Она смотрела на меня влажными дрожащими глазами. Я всё прекрасно понимал, но... Дело было не только в ушедшей Фрези и тех чувствах, что ещё во мне остались, Элен не привлекла бы только генетического импотента.
- Элен, не торопи события. Это свяжет нас. Понимаешь?
Кивнув, она попыталась скрыть слёзы.
- Я... Глупо, конечно, звучит... я решила, что тебе тяжело, что тебе нужно какое-то утешение. Я и так...
- Элен, сказать, что ты мне не нравишься - солгать. Знаешь, не так важно даже, почему ты пришла, но сейчас рано. Пойми, принцесса, рано...
Я отпустил её руки. Элен подняла глаза. Она долго-долго, пристально смотрела на меня, я взгляда не отводил. Вдруг она обхватила меня за шею, коротко и остро впилась в губы и убежала.
Чувствовал я себя полным идиотом. Но какими-то остатками разума понимал - по-другому не следовало поступать. Привязать к себе ещё одну женщину я не мог. Фрези не вернётся, и мы сами разорвали то, что нас соединяло. Но сейчас я должен быть один. Без сердечных привязанностей, без эмоций. Открывшийся в Зоне нюх на опасность настойчиво напоминал о себе.
Нигде и никогда. Снежный песок. Фрези.
От воды дул сырой пронзительный ветер. Он срывал с камней мелкие колючие снежинки, бросая их в меня. Завернувшись в плащ, я сидела между скал, в узкой расщелине, но порывы ветра каким-то образом находили меня.
Из моего ненадёжного укрытия был виден кусочек этого заброшенного, заметённого снежным песком погоста. Прошло чувство лёгкого безумия и растерянности. Я проверила, что у меня есть. Полплитки тёмного шоколада, два крупных мандарина, литровая фляжка с разбавленным вином. Два ножа, скорострельный "Спектр" и три рожка к нему. Вот и всё. Это Харальд с его верблюжьей привычкой наедаться про запас стрескал бы всё и пошёл куда глаза глядят... а мне придётся хоть как-то растягивать.
Хотя куда идти-то? Может, это мёртвый, пустой мир из множества тех, про которые в вечерних девичьих беседах рассказывали мне эльфини. Или до жилья здесь три сотни километров по горам, и я рухну от усталости и голода на полпути. Но лучше уж так, в действии, чем тупо сидеть и ждать неизвестно чего.
Я встала. Харальд хорошо придумал с этими застёжками для плаща возле пояса и бёдер, чтобы он не трепыхался при ходьбе и не цеплялся за что ни попадя. Харальд, Харальд... Но я не могла остаться. Сражаясь с чудовищами, нужно следить, чтобы самому не стать чудовищем. Я надеялась, что он удержится на этой грани, проходящей внутри каждого из нас. Я вызвала к действию свои новые силы, чтобы спасти его и остальных, но остаться рядом с ним значило бы для меня невозможное, самой стать сокрушающей машиной, шагающей по трупам и крови. И я ушла той дорогой, которую открыло мне пока ещё человеческое сердце.
Половинка мандарина, две дольки горького, концентрированного шоколада. Несколько глотков из фляжки. Этого должно хватить на два-три часа. Неизвестно, где здесь какие стороны света. Самого-то света почти не было, вместо него под плотными тучами стояло какое-то колышущееся свечение, будто близкое море испускало это полуживое тусклое сияние. В клубящихся, постоянно толкущихся низких облаках фиолетово-коричневого оттенка не было ни единой прорехи, но даже далёкие, изломанные вершины у самого горизонта я видела отчётливо.
Я решила, что лучше всего будет пойти вдоль берега. Может, мне повезёт, и я найду людей. Или какое-то укрытие. Или хоть что-то, способное помочь мне здесь. Снежный песок взвихрялся от шагов и быстро оседал. То ли мне показалось, то ли по берегу моря и вправду шла тропа. Я не поленилась вернуться и обследовать склон, по которому поднималась от моря. Там не было ничего.
Кто знает, как идёт время здесь, но по моим часам прошло час сорок, когда я, придерживаясь тропинки, вышла к устью небольшой речки, метров пять-шесть в ширину. Здесь было намного меньше снежного песка, он прилетал редкими морозными крупицами и тускло белел на склонах оставшегося позади мыса. И по прежнему ни деревца, ни травинки, только обкатанная морем тёмная галька на
