Арон Дьяха, воспользовавшись суетой, украдкой пробрался к главе правительства и шепотом на ухо произнес:

– Не поддавайтесь своим слабостям. Не идите на уступки, нам надо выполнить свою миссию. Вы разве не видите, что эти люди, вышедшие из подземелья, посланники демонов? Они явились сюда не просто так, эти тайные слуги темных сил специально посланы сюда, это коварный маневр, чтобы отвлечь вас от главной угрозы. Ковчег Завета в руках у шейха, а у него с вами свои счеты. Ради своих болезненных амбиций он уничтожит весь Израиль. Не забывайте, что этот выживший из ума святой старец объявил всем иудеям интифаду и желает нам только смерти.

От слов Арона Дьяхи премьер-министра передернуло, он попятился, и детские страхи, навеянные воспоминаниями о демонах, рассеялись. Моше Шамон вновь почувствовал, как в нем укрепляется уверенность, он принялся искать взглядом бригадного генерала, чтобы отдать ему самый важный приказ в жизни.

***

В небе над Восточным Иерусалимом разгоралась заря. Покрывшийся багрянцем город просыпался после тревожного сна. Предутренние сумерки залили старые кварталы серыми кровавыми оттенками. В окнах домов, несмотря на ранний час, горел свет, во дворах собрались люди, встревоженные далеким грохотом, взрывами и подземными толчками. После того как эхо глухого гула прокатилось по городу, высыпавшие на улицу жители Иерусалима начали с трепетом делиться друг с другом догадками: «Махди! Скоро явится Махди! Наступает конец света!» Слух о приходе последнего посланника Всевышнего быстро разнесся по городу, вызывая ужас и радость одновременно.

Земля дрожала под ногами, не предвещая ничего хорошего. Над Храмовой горой поднимались клубы черного дыма, которые накрывали купол Аль-Аксы. Хотя были отключены интернет, радио и телевидение, мобильная связь, хоть и с перебоями, но работала.

Заря все сильнее разгоралась на востоке, предвещая новый день, который нес события, о масштабности которых еще никто не догадывался. Саид ехал по узким улочкам Восточного Иерусалима, постоянно притормаживая перед скоплениями людей, которые толпились практически у каждого перекрестка. Он торопился, нужно было срочно перебраться через границу и оказаться на палестинской земле. Обычно Саид, сидя за рулем, любил слушать проповеди Исина. Святейшество не уступал в поэтичности лучшим писателям и ораторам, он искусно рисовал прекрасный мир своих грез, где всегда в голубом небе светило солнце и изумрудом блестела земля, где радость заполняла красивые белые дома, а счастливые родители ласкали прекрасных чад, там не было ни нищеты, ни разрухи, ни боли. В мире Исина люди почитали Аллаха и жили по законам Всевышнего. Саид любил такие разговоры. Эти беседы создавали в душе идиллию, которую он никогда не встречал в реальности. Но верил всем сердцем, что стоит преодолеть трудности, которые, конечно, были временными, и еще немного потерпеть, как наступит другая жизнь, та, которую обещал святейшество.

Выехав на центральную улицу, Саид увидел вдалеке израильский военный патруль. Ему пришлось срочно свернуть в узкий переулок, чтобы не попасть в лапы к израильским военным, которые стояли на каждом перекрестке центральных улиц. Эти кварталы Саид знал хорошо, его юность прошла здесь. То время пролетело быстро, как одно счастливое мгновение. Телохранитель старался забыть прошлое, те лучшие дни своей жизни, когда встретил свою первую и последнюю любовь, красочную свадьбу, долгожданную брачную ночь, которая подарила столько счастья, а затем прекрасного малыша, большие надежды на будущее, радость жизни, счастье главы дружного семейства. Но это было в прошлом, до того момента, когда израильский танк на полном ходу врезался в его дом, похоронив под обломками любимую жену и малолетнего ребенка, отца, мать и младших братьев. И только он один чудом остался жив. В этот день все рухнуло, оставив после себя только пустоту и мучительную жизнь, лишенную всякого смысла.

Перед машиной опять появилась толпа людей, Саид успел нажать на тормоз. Мужчины, женщины, старики и дети медленно расступились, чтобы пропустить автомобиль.

За смерть своих родных он стал мстить врагам. Ненависть – единственное чувство, которое заполнило его сознание, удерживая слабые связи с жизнью. Месть, только она еще оправдывала существование в этом жестоком, бесчеловечном мире. Он убивал израильских солдат, взрывал дома иудеев, жестко разбирался с их пособниками. Все это было там, в прошлой жизни, полной безразличия, пустоты и холодной жестокости. Затем арест, жестокие пытки, тюрьма, годы заточения, знакомство с шейхом, с которым сидел в одной камере. Исин сумел оживить умершую душу Саида, внести в нее свой смысл. Постепенно святейшество стал для телохранителя смыслом жизни.

Опять пришлось притормозить перед большой толпой местных жителей и дожидаться, когда люди освободят дорогу. Шейх сидел на заднем сиденье и непривычно молчал. Телохранитель свернул в переулок, пытаясь объехать израильские посты, но дорогу ему перекрыли металлические ворота местной больницы.

– Что за напасть такая? – выругался Саид, злясь на себя и понимая, что тратит драгоценное время. – Как думаешь, Ахмет, лучше объехать? – обратился телохранитель к шейху, но ответа не последовало. Почувствовав неладное, Саид встревоженно обернулся и увидел, как из носа Исина струями потекла кровь, обагрив почти всю седую борода. Телохранитель резко нажал на тормоз и бросился к другу.

***

Исин открыл глаза, белый потолок нависал над ним. Он уже привык видеть над собой потолки, где-то они были светлыми, в других местах – серыми, иногда старец просыпался в темных подвалах, но первым, что он видел, были потолки. Саид сидел рядом, держа худую руку старца в своих больших ладонях. Заметив, что шейх пришел в себя, телохранитель радостно улыбнулся и склонился над другом:

– Ну как ты?! Я уже не думал, что на этот раз ты выкарабкаешься.

Обескровленные губы шейха слегка искривились в приветственной улыбке.

– Где мы находимся? – слабый голос нельзя было уловить, но Саид читал слова друга по губам.

– Мы в больнице, тебе надо немного подлечиться, ты совсем не бережешь себя.

– В больнице?! – на этот раз голос шейха можно было услышать. Он привстал, огляделся по сторонам. – В больнице, ты говоришь?! Но я не могу здесь оставаться, – он бросил взгляд на руку и увидел, как прозрачная пластиковая трубка спускалась сверху из бутыли с раствором прямо в вену. – Опять больница! Зачем ты привез меня сюда?! У нас нет времени, впереди важные дела, мы должны выполнить нашу миссию! Сколько я должен повторять об этом, Саид? – простонал шейх.

– Но Ахмет, ты чуть не умер, врачи чудом спасли тебя, – голос Саида звучал с тревогой, лицо помрачнело, глаза заблестели от переживания.

– Я не умру. Ты сам знаешь об этом. Моя жизнь не принадлежит мне, все во власти Аллаха, только Всевышний определит время, когда мне суждено предстать перед Ним, – Исин стал подниматься с кровати, опираясь на правую руку, несмотря на все протесты телохранителя. – Нам пора, надо срочно отправляться! Сейчас наступает самое важное для Палестины время, – старик замер на мгновение, а потом поправил самого себя: – Нет, не только для Палестины, но и для всего исламского мира.