Даниил молчал, уведя взгляд куда-то вглубь зала.

— Даня, ты же помнишь, что твой братец учудил. Хочешь, чтобы это повторилось?

— Не говори ерунды, — проворчал он, сопротивляясь ее натиску.

— Вот и я не хочу повторения.

— Янис снова скажет, что мы что-то делаем за его спиной. Опять буду я виноват.

— Не скажет. И ты не будешь виноват.

— Ладно. — Он покрутил чашку на блюдце. — Мать ему наговорила всякого... очень неприятные вещи...

Неохотно, но Даниил все же поделился подробностями того разговора. Выходя из ресторана, Вера буквально кипела от гнева. Она разволновалась, мысли хаотично перескакивали с одного на другое. Столкнувшись в дверях с Ридой, она подхватила ее под руку и увлекла за собой:

— Ты как раз вовремя. Только собиралась тебе звонить.

— Дай мне хоть с Даней поздороваться!

— Вы с одной кровати с утра встали, чего вам здороваться. Сейчас ты мне нужна больше, чем ему. Поехали.

— Куда?

Вера вместо ответа ускорила шаг, и Рида перестала задавать вопросы, беспокоясь лишь о том, как бы не поскользнуться на обледеневшей плитке. Вера заметила, что подруга бледна, а под глазами темнели круги. Обеспокоенная ее самочувствием, она спросила, все ли с ней в порядке.

— Я плохо спала прошлой ночью.

— И все?

Рида села в машину, пристегнулась и, немного помолчав, все же сказала:

— Не все. Я, кажется, беременна.

— Очуметь! — изумилась Вера и одновременно обрадовалась.

— Это не точно. Тест не показал, но у меня большая задержка и тошнит все время. Сходишь со мной на УЗИ?

— Конечно. А Даня знает?

— Нет.

— Почему?

— Не спрашивай. Я вся на нервах. Мы ведь ни о свадьбе, ни о детях не разговаривали. Не представляю, как он отреагирует.

— Нормально он отреагирует, — заверила Вера.

— А если не захочет?

— Да кто его спрашивает вообще! Кроме папы, у твоего ребенка есть еще супер-дядя. Не знаю, как вам, но нам с Янисом этот ребенок точно нужен. Ты в любом случае рожаешь. И Даня не заметил, что тебя тошнит?

— Заметил. Я сказала, что у меня гастрит разыгрался. Он мне теперь овсяные кисельки варит. Я на них уже смотреть не могу.

— Какой молодец, — рассмеялась Вера. — Лучше б он мне их варил, а то после всех потрясений до сих пор желудок колом.

— Ты так и не сказала, куда мы едем.

— К мамочке.

На момент Рида потеряла дар речи.

— Ты шутишь.

— Нет.

— Як ней не пойду.

— Тебе и не надо. В машине меня подождешь. Я не знаю точного адреса, покажешь дорогу, ты у нее была. Подниматься в квартиру не обязательно.

— Янис в курсе?

— Разумеется, нет.

— Ему это не понравится.

— Мне его выходка тоже не понравилась.

— Вера, серьезно. Это плохая идея. Вы опять поругаетесь, — разволновалась подруга.

— Я с ним ругаться не собираюсь, а он со мной пусть попробует. Ты лучше расскажи, как ты себя чувствуешь. К врачу записалась?

— То есть переубедить тебя мне не удастся?

— Нет, — твердо сказала Вера. Тон ее не терпел возражений. — Он промолчал, понимаешь. Она вылила на него всю эту грязь, а он промолчал, ни слова ей не сказал. А я молчать не буду!

Рида поняла, что уговорить подругу не ехать к матери Яниса у нее не выйдет, и оставила свои бесплотные попытки.

Квартира свекрови находилась на шестом этаже. Не давая себе времени посомневаться и отступить от задуманного, Вера нажала на звонок. В распахнутых дверях ее встретила небольшая полноватая женщина с темными волосами, и Вера сразу поняла, что это не Жанна Федоровна. Видимо, сиделка. Как выглядит свекровь, ей было известно со слов подруги.

— Здравствуйте, проходите. Жанна Федоровна вас ждет, — сказала женщина и посторонилась, чтобы позволить ей пройти.

Скрыв свое удивление, Вера вошла в квартиру. Когда она сняла пальто, из кухни вышла Жанна Федоровна и, увидев ее, слегка растерялась:

— А вы, простите...

— Я Вера, — представилась Вера и догадалась: они ждали кого-то другого, поэтому сиделка впустила ее, не спросив имени.

Лицо Жанны Федоровны переменилось. Она тронула очки, взглянув на неожиданную гостью внимательнее, в глазах мелькнула догадка. Вера улыбнулась:

— Вы же так хотели со мной познакомиться, вот я и пришла. Могу ли я присесть?

Свекровь беспристрастно кивнула и проводила ее в гостиную. Вера села в кресло, на спинку которого был накинут белый кашемировый плед, закинула ногу на ногу и обхватила пальцами колено. Жанна Федоровна стояла в раздумьях, будто не могла решить, что ей делать и что говорить. Ее растерянность доставляла Вере удовольствие.

— Нет-нет, — сказала она, — ни кофе, ни чая не надо, а то мало ли... отравите еще... — рассмеялась.

Свекровь, задетая ее словами, взволновалась еще больше, лицо ее стало покрываться красными пятнами.

— Что вы себе позволяете? — чопорно сказала она.

— Не больше, чем вы. Вы ведь позволили себе говорить про меня за моей спиной. Говорить от моего имени. Теперь я здесь и готова выслушать все, что вы хотели мне сообщить.

Жанна Федоровна силилась что-нибудь ответить, поставить на место эту наглую девицу, но, к собственному удивлению, не могла найти слов, ни чтобы оскорбить ее, ни чтобы уязвить. Смотрела на нее и не знала, чем задеть, поскольку в образе Веры, в том, как она себя несла, не было ни одного изъяна.

— Не клеится у нас как-то разговор, — вздохнула Вера вроде бы с сожалением.

— Если это все, что вы хотели мне сказать, то больше не задерживаю, у меня нет времени. Я жду массажистку.

— У меня с первой свекровью тоже не ладилось. Она меня терпеть не могла, считала, что я ее сыночку не пара, но, когда мы с ним развелись, почему-то стала умолять меня вернуться, дескать, пропадет он без меня.

— Не беспокойся, в нашем случае такого не будет.

— Конечно, не будет. Во-первых, с Янисом я никогда не разведусь. Во-вторых, именно об этом я и прошу. Забудьте, что у вас когда-то были дети, и никогда больше не приближайтесь ни к Янису, ни к Дане.

— А иначе что? Мой всесильный сын что-нибудь мне сделает?

— Кто? Янис? — засмеялась Вера резким, громким смехом. — Что вы, Янис никогда