моя, все твои забытые поклонники свет божий даже увидеть не успеют, сразу в мир иной отойдут транзитом!

— Ты в себя пришел, что ли? — Вера глянула на мужа как будто удивленно и унеслась в гардеробную, видимо, искать то самое красное платье.

— Меня такой поворот вообще не устраивает, — разнервничался Даня, провожая взглядом свою возлюбленную, которая тут же устремилась за Верой.

— Не дергайся. Они еще не определились, чьи вещи будут собирать: ее, мои или забытого поклонника. Пусть идут. Дальше входной двери не выйдут.

— Адский сегодня день был, — сказал Даниил.

— Адский, — согласился Янис. — Выпить хочешь?

— Хочу. Как никогда.

— А я хочу картохи жареной. Сделаешь?

— Конечно.

Они ушли в кухню, где брат чистил и жарил картошку, а Янис открыл банку солений, привезенных от Евдокии Степановны.

— Зачетные, — похвалил Даниил, попробовав огурец. — Надо бы водочки к ним.

— Угу, — подтвердил Янис и сунул в морозилку бутылку водки.

— Я же сразу сказал, что надо было ехать ко мне. Посидели бы, поговорили спокойно.

— Прав ты был, прав, — Янис снова согласился с братом.

Чуть позже они ели жареную картошку с румяной корочкой, пили ледяную водку из запотевших рюмок, закусывали хрустящими огурчиками и тихо разговаривали.

— Ты как? Нормально?

Даня тяжело вздохнул:

— Честно говоря, раньше бы взвыл, наверное. Мать, конечно... А сейчас... по-другому все как-то. Можно пережить. У тебя есть Верка, у меня есть Ридка. У нас семья, и нас в ней четверо. Когда грустить? Девки вон куда-то собираются. Мы с тобой водку пьем. Хорошо все. Лучше не бывает. Зачетные все-таки огурчики, — еще раз похвалил.

— Надо завтра съездить к бабуле. А то мы еще не были у нее, как вернулись.

— Я с вами хочу.

— Все вместе поедем.

Когда кончилась водка и значительно убавилось в банке огурцов, к ним вернулись Вера и Рида. На Вере, конечно же, не было никакого красного платья. Она осталась в футболке и джинсах. А вот Рида была одета в пальто и натягивала на руки перчатки.

— Собралась? Молодец. Поехали домой, — Даня сразу поднялся. — Ян, не провожай.

Они ушли сами, захлопнув за собой дверь.

Вера молчала, глядя на мужа весьма говорящим взглядом. Янис хотел лишь одного: прижать ее к себе крепко-крепко, вдохнуть запах ее волос и больше никогда не отпускать. Но она все стояла и не двигалась с места. Тогда он протянул руку, без слов подзывая ее к себе. Она приблизилась, он чуть отодвинулся от стола, и она уселась к нему на колени.

— Прости, — обняв ее, сказал он.

Они надолго замерли, потом Вера заглянула ему в глаза:

— Неужели ты думал, что я уйду?

— Тогда — да, теперь знаю, что нет.

Она помолчала, обежав взглядом его лицо.

— Я с тобой, потому что я люблю тебя. Почему я должна уйти?

— Не должна. Я тоже тебя люблю. Очень сильно.

— Так сильно, что готов был отпустить?

— Не готов, — чуть улыбнулся он. — Боюсь, ты меня неправильно поняла. Я на такие жертвы не способен.

— Вот и хорошо. Мне они не нужны. Я полюбила чудовище, и мне нужно мое чудовище. Ты меня сделал счастливой. С тобой я могу быть собой, и мне не нужно ничего стесняться, оправдываться и что-то придумывать. Ты все про меня знаешь. Все мои тайны, все тревоги и страхи. Я тебя давно полюбила. Это было непросто... Страшно признаться себе в этом, страшно найти в себе твое отражение и принять в душе законы, по которым ты живешь. Но это неизбежно, потому что врозь уже не получается. Если мы разойдемся, я потеряю не просто отношения с мужчиной, мужем, я потеряю себя.

— Не потеряешь, — заверил он и поцеловал ее в губы.

— И все же. Я имею право знать, что произошло на самом деле. Что так вывело тебя из себя.

— Я расскажу, обещаю. Только давай не сегодня, — попросил он и стал целовать ее лицо.

— Завтра?

— Завтра.

Глава 31

Визит к Евдокии Степановне имел терапевтический эффект. После пережитого потрясения и последующей громкой ссоры все нуждались в ласке и заботе. Бабушка словно чувствовала это и была особенно внимательна. Она с удовольствием кормила гостей грибным супом и радовалась, что наконец-то ей привезли «второго», имея в виду Даниила, а Даня смеялся: первый раз его не пустили на кухню. Весьма непривычно для него, но приятно.

— Какие проблемы? Захочешь отдохнуть от готовки — приезжай, — кивнула старушка и сунула Янису свой телефон: — Свет-Владимирович, запиши-ка мне его номер.

— Даня тоже свет-Владимирович, как вы их будете различать? — улыбнулась Рида.

— А чего их различать? Он же шеф-повар — значит, Шеф, а этот — свет-Владимирович, — уверенно отозвалась Евдокия Степановна.

— Так тебе и запишу, — усмехаясь, сказал Янис. — Шеф.

Рабочая неделя началась без происшествий, вроде бы все потекло своим чередом, но в душе у Веры не было покоя, и она знала, что вряд ли его найдет, если не выяснит все окончательно. Как обещал, Янис поведал ей о смерти отца и вине матери, о боли, которую они испытали с Даней, выяснив эту чудовищную правду, но она подозревала, что муж рассказал не все. Единственный, кто мог пролить свет на эту неприятную историю, это Даня, поэтому, как только удалось застать его одного, Вера попыталась все выяснить.

Они сидели в ресторане на втором этаже и пили кофе. Вера дожидалась удобного момента, чтобы поговорить на интересующую тему, но Даня, будто специально, уводил разговор в другую сторону.

— Знаешь, я одно время отошел от кухни. Ударился в управление, открыл несколько рестораций, но потом понял, что я все-таки повар, а не менеджер. Я люблю кухню и люблю готовить.

— Это здорово, когда есть возможность заниматься любимым делом, — поддержала она.

— Хочешь что-нибудь еще? — вежливо поинтересовался он.

— Нет, спасибо. Расскажи мне, что тогда произошло у матери?

Даниил вздохнул.

— Так и знал, что ты не просто повидаться заехала. Уже бояться начинаю, когда ты приезжаешь без Яниса. Что рассказывать? Брат тебе уже все сказал, мне добавить нечего. Да и не хочу я это обсуждать.

— Он сказал, но не все. А мне нужно знать