эти боги еще не вознеслись к вершинам Небесных гор и были обыкновенными людьми. Не то чтоб хоть кто-то на континенте этой легенды не слышал, но глаза у Ричарда загорелись. Ну и отлично.

Лиар Нейд Альвир, наследный принц Эверрана. Эверран, столица

Пиар вытер ладони, оставив на жесткой небеленой ткани масляные разводы. С сомнением оглядел лежащую перед ним кольчугу. Теперь, когда рассвело, в глаза бросались все изъяны шлифовки – что поделать, чистить доспехи в потемках – идея провальная. Впрочем, сейчас это принца мало беспокоило: пес с ней, с кольчугой, он и за шлифовку-то взялся лишь затем, чтоб немного отвлечься и успокоиться. Потому что еще несколько часов назад Лиар Альвир готов был не то удариться в бега, не то вовсе поднять мятеж и перевести замок на осадное положение.

Умеет дядя напомнить о том, как шатки твои позиции и как вообще хрупка человеческая жизнь. Одним словом, одним движением бровей. Притащился посреди ночи собственной персоной и, не дожидаясь, пока Нейд толком проснется, с вежливым «похоже, вы это потеряли» бросил на одеяло латунную пуговицу – округлую, с растительным орнаментом по краю.

Обыкновенная пуговица, ничего примечательного. Нейд и узнал-то ее не сразу: несколько мгновений он бестолково таращился то на Сэйграна, то на злосчастный латунный кругляш. Потом дошло… Будто в реальности он услышал, как трещит разрываемая ткань, как ударяется об пол оторванная пуговица, и звук эхом отражается от оплавленных стен пустой комнаты. Ах бесы, ну ладно тогда: он ни феникса не соображал той ночью… Но потом, потом-то он должен был вспомнить?! Взялся нарушать приказы, так хоть следы заметай! Проклятье, прав был Жаворонок: вор из него вышел бы совсем никчемный.

Ему бы сделать вид, что ни феникса не понимает, – в конце концов, злосчастная пуговица могла принадлежать кому угодно – да где там… Принц и так врать не умел, а уж в третьем часу ночи… Оставалось сесть на кровати и поблагодарить дядю за то, что он так любезно вернул утерянное, – а чего теперь дергаться?

– Что ж, будьте осторожнее со своими вещами… ваше высочество.

Когда второй раз за неделю этот человек советует тебе быть осторожней, – волей-неволей задумаешься о загробной жизни. Альвир и задумался… А Сэйгран добавил, что на ближайшие дни отбывает в Гербар для проверки гарнизона, и молча вышел. Не оставил ни распоряжений, ни полномочий. Не попрощался даже.

Нейд проводил его глазами и встал: хотел бы он видеть человека, который сумел бы заснуть на его месте! Это даже не по льду, это как босиком по одной из пустынь Регама… Вот где змей действительно полно, куда-там орбесской степи! Идти и знать, что следующий твой шаг наверняка последний. А может, случится чудо, и ты протянешь еще полдюжины агмов? Надеяться можно, обольщаться – не стоит. И Лиар не обольщался… Другие по большей части – тоже, а те, кто все-таки недооценил риск, заканчивали, как правило, погано.

Например, покойный Норан Гарта, отец Вальда, считал себя неуязвимым настолько, что осмеливался критиковать политику регента. Земли у него были, влияние… Только ни беса это графа не спасло. Норан оказался прав в одном: отправить на виселицу человека, женатого на Ортан Альвир, регент и впрямь не осмелился. Нет, Гарта погиб иначе – угодил под камнепад на дороге; говорят, по той каше, что от него осталась, вообще ничего было не разобрать. Случайно ли?.. Нетрудно упустить следы удушья, а то и смертельную рану, нанесенную мечом, после того как уже мертвое тело завалили камнями… Герцог Гаро уверен, что без Сэйграна в этой истории не обошлось, а он умный человек и регента знает лучше, чем кто-либо: они вместе выросли. Кстати, о Гаро, вот уж кто располагал и невероятно высоким титулом, и поддержкой, и войском! Однако и его затронуло: герцог уже много лет как сослан в глушь Мятежных земель… Они с Сэйграном не ладили. А не так давно, года три назад, был повешен предшественник Кастена, некогда один из лучших военачальников Иргана: подстрекательство к восстанию… Найдена отравленной в родовом поместье герцогиня Шайал – женщина, чье место теперь делили Анхейр и Рита. Осужден на каторгу бывший придворный казначей. И ведь это только те, чьи имена когда-то не смолкали при дворе, а сколько всего таких – убитых, сосланных невесть куда, разжалованных? Всех их объединяло одно – они хоть раз рискнули навлечь на себя недовольство графа Ивьена.

Лиар Альвир за последние дни сделал это дважды.

Правда, провозившись остаток ночи со шлифовкой порядком проржавевшей кольчуги, – все руки не доходили заняться, – Лиар немного расслабился. Нет, все-таки смерть ему в ближайшее время не грозит – во всяком случае, от руки графа Ивьена. Тот не уехал бы из столицы, оставив на свободе человека, которого собирается убить по возвращении. Впрочем, в то, что вылазка в посольские комнаты останется вовсе без последствий, верилось и того меньше… Никогда не угадаешь, в какой момент, но регент припомнит. Причем порой он делал это так, что уж лучше б и правда прикончил на месте.

Проклятье, зачем он вообще приходил? Просто так, чтоб продемонстрировать, что в курсе пиаровской выходки? Глупо, тогда бы передал через кого-нибудь, зачем самому-то? Что, у Сэйграна, дел мало было перед его внезапным отъездом в Гербар?.. Ох, сомнительно! Тогда что? Желал убедиться, что принц не повторит ошибку двенадцатилетней давности и не пойдет болтать об увиденном?

А феникс!.. Ну до чего было бы проще жить, если б люди не играли друг с другом в гляделки и не устраивали тайн там, где и без них тошно! Говорили б друг с другом по-человечески, и все.

Но подобное при дворе не в чести… Да что при дворе, люди вообще недооценивают важность слов, а ведь ими же горы можно ворочать безо всякой магии! Альвир и сам не так давно это понял… Но если б не тот сумбурный, безобразно пьяный разговор с Жаворонком, после похода в северное крыло Лиар сошел бы с ума. Видит небо, в ту ночь он был бесовски к тому близок!

И ничего ведь они не исправили, – как вообще исправишь ошибки, совершенные двенадцать лет назад?! – ничего не решили… Жаворонок вообще больше молчал. И все равно несколько слов – сказанных им, а может, не сказанных – сумели что-то изменить. Лиару все еще было жутко – и от воспоминаний, и от мысли, что вот-вот объявится уцелевший наследник Аритенов… Все еще бились меж ребер вина и иступленная, ненормальная