Наклонившись вперед, Фредрик прищурился. Ну и ну. Изготовитель модели даже орла на месте нацистского креста сделал.

— А где эта башня? — поспешно спросил следователь.

Мужик махнул рукой.

— Прямо к северу.

— Далеко до нее?

Макетчик посмотрел на свое творение.

— Хм-м. Четыреста пятьдесят метров. Может чуть больше?

— Четыреста шестьдесят два, — зло ответил Фредрик. — От той трибуны.

Под каблуками сапог ощущалась вся твердость бетона. Дул ледяной ветер. Но Фредрик почти не замечал его. Его взгляд был прикован к конструкции вдалеке. К одинокой башне, возвышавшейся над забором. Сверху на них кто-то смотрел, он чувствовал это. Через прицел снайперской винтовки. Преступник оглядывал ряды пустых стульев, красную дорожку и подиум. Рассчитывал направление ветра, температуру и траекторию пули. Преступник рассматривал кишевшую людьми площадку, телохранителей и полицейских. Ждал того мгновения, пока посол стоял на подиуме, когда прицел чист и ветер стих. Возможно он представлял себе и секунды после. Хаос, панику. Как сотрясается тело убитого посла, и дорожка окрашивается кровью, а снежная пороша тает на мертвом теле. Триумф.

Фредрик ждал Кафу в углу здания терминала, прислонившись к стене.

— Уверен?

— Эту башню я увидел на фотографии.

У Кафы голова шла кругом. Она перевела взгляд с башни на терминал и обратно на башню.

— Мы должны на сто процентов быть уверены, что убийца в той башне, — сказала она. Фредрик услышал в ее голосе отчаяние. — Мы должны точно знать, что он не один из полицейских внизу. Или телохранитель, или официант.

— Мы не можем просто не обратить на нее внимания. Башня — самый конкретный след, который у нас есть.

К ресницам Кафы прилипли несколько снежинок, и она моргнула, прикусив губу. — Нет. Мы не можем так рисковать. — Но Фредрик видел, что она сомневается.

Старая башня находилась в глубине стройки, за вертикальными досками высокого забора. Ворота закрыты, все работы отменены из-за церемонии — так сказали полицейские, сторожившие стальные ворота. Утром всю территорию проверили патрульные собаки.

Только зайдя на территорию стройки, Фредрик осознал ее масштабы. Десятки складов сровняли с землей, оставив только ямы в земле и фрагменты фундаментов. Кирпич, бетон, остатки дерева, арматуры, изоляции и мусора огромными кучами лежали повсюду. Строительные машины стояли вдоль гравиевой дороги, пролегавшей по всей стройке, а строительные материалы были сложены штабелями высотой с дом. Периодически дул ветер, и полотна из пластика, укрывавшие их, раздувались и пульсировали, словно тонкие легочные стенки. Словно находишься в живом лабиринте. На военной зоне. Воняло пылью, жженым мусором и выхлопными газами.

Время от времени Кафа и Фредрик останавливались, проверяя, не видно ли их с верхушки башни. Кафа достала свой «Хеклер и Кох» из кобуры, и Фредрик последовал ее примеру. Оружие казалось тяжелым в руках. Фредрик скользил взглядом вокруг. Странник. Один ли он там? Или кто-то прикрывает его снаружи? Стаффан Хейхе? Фредрик посмотрел на строительные бараки, стоящие вдоль забора, затем на кучи мусора и останки зданий. Тут полно мест, где можно укрыться. Полицейский искал взглядом мерцающий проблеск прицела, прислушивался к шуму шагов по гравию, пытаясь распознать хоть что-нибудь, что выбивалось бы из шума ветра и вида руин. Ничего. Они прошли дальше. Кафа прикрывала правый фланг, Фредрик — левый.

— Смотри, — прошептала она.

Они склонились над остатками от стены высотой по грудь человеку. Перед ними возвышалась башня. Она находилась с другой стороны этой стены. Пол в бывшем хранилище бананов оказался голым. Фредрик присел на корточки, и вместе с Кафой они пробрались к проему, где, видимо, раньше были двери в хранилище. Кафа посмотрела на коллегу.

— Я прикрою тебя.

Он посмотрел вперед. Основная часть здания башни представляла собой четырехгранник, а командно-диспетчерский пункт в ее верхней части — восьмигранник. Чтобы у диспетчеров был полный обзор, окна располагались близко друг к другу. Многие были выбиты целиком, а в некоторых торчали осколки. Под контрольным пунктом над стальной дверью висела вырезанная из гранита фигура орла с распростертыми крыльями. Здесь был вход.

Фредрик приковал взгляд к окнам. В резком свете зимнего солнца он различал контуры стен, осыпавшийся потолок, но признаков признаков присутствия человека он там не увидел. Он стал ждать. Кафа положила руку ему на плечо, и Фредрик склонился к ней.

— Пора, — прошептал он, и услышал металлический щелчок — она передернула затвор.

Пора.

За секунду до того, как Фредрик вбежал в проем, Кафа встала и, держа пистолет обеими руками и наклонив голову в бок, прицелилась в башню. Фредрик пулей метнулся внутрь. Склонившись вперед, он бежал зигзагами, не отрывая взгляда от земли под ногами. Он несся изо всех сил, стук сердца заглушал порывы ветра и стук подошв об пол. Если во Фредрика выстрелят из снайперской винтовки, пуленепробиваемый жилет не спасет. Пуля пройдет через него. Скорее всего Фредрик даже не услышит выстрела. Как под наркозом. В одну секунду он еще здесь, а в следующую — уже там. К счастью, он наконец достиг башни и резко прислонился к ней спиной. Хоть он и пробежал всего пару десятков метров, дыхание сбилось, и Фредрику пришлось проморгаться, чтобы взгляд прояснился. Твою мать, как же страшно.

У отверстия он увидел голову Кафы. Их взгляды встретились, и она ступила на открытую площадку. Вместо бега она пошла быстрым шагом, подняв оружие и приковав взгляд к зияющим окнам контрольного пункта. Секунды длились бесконечно долго. Наконец она оказалась так близко, что он увидел, как блестит ее лоб. Ничего не случилось. Ни выстрела. Ни звука.

Дверь была старая и в ржавчине под осыпавшейся краской. Фредрик кивнул на щеколду.

— Ты открывай. — Сам он встал перед дверью, передернул затвор и поднял пистолет перед собой.

Дверь открылась почти беззвучно, с легким тихим скрипом. За ней находилась тусклая шахта. На полу — замерзшая грязная вода и ведущая наверх металлическая лестница. Окон не было, вмонтированные в стену лампы не горели. Фредрик прошел в центр и посмотрел наверх на лестничные пролеты. Насчитал четыре, а на самом верху, как ему показалось, виднелась полоска света.

Кафа прикрыла дверь, и наступила кромешная тьма. Фредрик нащупал плечо напарницы и наклонился, ощутив ее запах — смесь дезодоранта, кожи и пота.

— Есть фонарь?

— Да.

В бледном свете фонаря заблестел лед — на стенах, на тонких перилах и на решетчатых ступеньках. На стене висел почти истлевший плакат с планом эвакуации при пожаре.

Присев на корточки, Кафа поползла по лестнице, держа фонарь параллельно дулу пистолета. Каждый шаг отдавался в стальной лестнице. Подняв пистолет, Фредрик ждал, пока она пройдет первый пролет, и последовал за ней.