Однако Эгвейн все же открыла рот и решительно произнесла, хотя и с тем почтением, которое должно проявить:

– Мать, она не хо…

– Молчать! – От рева Амерлин по кухне словно прокатилась новая волна судорог – женщины опять вздрагивали, дергались, подскакивали. – Ларас! Отыщи-ка способ обучить этих двух девчонок, когда и что именно должно им говорить, раз уж ты госпожа кухни! Тебе это по силам?

Ларас бросилась к двум девушкам, двигаясь вперевалку, однако быстрее, чем когда-либо прежде доводилось видеть Найнив, и схватила Илэйн с Эгвейн за уши, при этом приговаривая:

– Да-да, мать. Сию минуту, мать. Как прикажете, мать.

И она выволокла двух молодых женщин из кухни столь поспешно, будто и сама жаждала скрыться от взгляда Амерлин.

Амерлин теперь стояла на расстоянии вытянутой руки от Найнив, но продолжала обводить взглядом кухню. Молоденькая повариха, державшая в руках миску с соусом, повернулась и случайно наткнулась взглядом на взор Амерлин. Громко взвизгнув, повариха тотчас же умчалась прочь.

– Мне вовсе не хотелось, чтобы в переплет угодила и Эгвейн. – Амерлин едва шевелила губами. Будто сама с собой разговаривала, а никому из тех, кто видел выражение ее лица, и слышать не хотелось, что она там говорит. Найнив еле разбирала ее слова. – Но наверное, это научит ее сначала думать, а потом говорить.

Найнив, потупив взор, продолжала поворачивать вертел, стараясь выглядеть со стороны так, будто и она тоже бормочет что-то себе под нос.

– Я думала, мать, вы глаз с нас не спустите. Чтобы мы могли докладывать обо всем, что отыщем.

– Если я стану каждый день вас навещать, дочь моя, кое у кого наверняка зародятся подозрения. – Амерлин продолжала исследовать взглядом кухню. Большинство женщин, казалось, избегали не то что повернуться к ней, а даже глаз скосить в ее сторону, страшась навлечь на себя ее гнев. – Я собиралась вызвать вас после обеда к себе в кабинет. Как я намекнула Лиане, чтобы отчитать за то, что вы еще не избрали, чему намерены в дальнейшем обучаться, чему посвящать свои занятия. Однако есть новости, не терпящие отлагательств. Шириам обнаружила еще одного Серого Человека. Женщину. Мертвую, точно выловленная неделю назад рыба, и на теле – ни единой раны. Ее оставили прямо на кровати Шириам, словно отдыхать уложили. Не очень-то приятный подарочек для Шириам.

Найнив невольно замерла, и вертел на миг приостановился, но девушка тут же вновь продолжила крутить рукоять.

– У Шириам была возможность просмотреть списки, которые Эгвейн получила от Верин, – произнесла Найнив. – Как и у Элайды. Не хочу обвинять ни ту ни другую, но возможность у них была. И Эгвейн говорила, что Аланна… тоже вела себя как-то странно.

– Тебе Эгвейн так сказала? Аланна – из Арафела. В Арафеле бытуют странные представления о чести и чувстве долга. – Амерлин небрежно пожала плечами, но все же промолвила: – Думается, я могу за ней приглядеть. Сумели вы узнать еще что-то важное, дитя мое?

– Да, кое-что, – мрачно пробурчала Найнив. «А за Шириам кто приглядывать будет? Может статься, она Серого Человека не просто обнаружила, но и… Вообще-то говоря, Амерлин и за Элайдой не худо бы присмотреть. Значит, Аланна и в самом деле…» – Вот не понимаю, с чего вы Эльзе Гринвелл доверяете, однако ваше послание оказалось для нас полезным.

Быстро и коротко Найнив рассказала Амерлин о вещах, найденных ими в кладовой под библиотекой, представив дело так, будто в поисках участвовала лишь она с Эгвейн, а затем добавила, к каким выводам в отношении этих находок они пришли. Найнив не стала упоминать о том, что́ видела Эгвейн в своем сне, – возможно, называть его следовало как-то иначе, ведь Эгвейн настаивала, что все было реально там, в Тел’аран’риоде. Умолчала Найнив и о тер’ангриале, который Эгвейн получила от Верин. Что-то не позволяло Найнив всецело довериться женщине с семиполосным палантином на плечах – как, впрочем, и любой другой женщине, носящей шаль, – и ей казалось, что кое-какие сведения лучше всего будет оставить про запас.

Когда же Найнив завершила свой рассказ, Амерлин так долго молчала, что молодая женщина засомневалась, расслышала ли та сказанное. Она было собралась повторить все это немного громче, но тут Амерлин наконец заговорила, по-прежнему едва шевеля губами:

– Дочь моя, я не посылала никаких сообщений. Вещи, которые оставили Лиандрин и ее товарки, тщательно осмотрели и, не обнаружив среди них ничего важного, сожгли. То, чем пользовались Черные Айя, никто не согласился бы взять. Что касается Эльзе Гринвелл… Помню эту девчонку. Она могла бы пройти обучение, если б взяла на себя такой труд, но ей хотелось лишь одного – расточать улыбки мужчинам на тренировочном дворе для Стражей. Десять дней тому назад Эльзе Гринвелл посадили на торговый корабль и отправили обратно к матери.

Найнив силилась проглотить вставший вдруг поперек горла комок. Слова Амерлин навели ее на мысли о задирах, издевающихся над малышами. Обидчики всегда с презрением относятся к ребятам помоложе, почему-то считая, что у тех ум короток и что они ничего не понимают в происходящем, и посему прилагают мало усилий, чтобы замаскировать свои ловушки. От высокомерного презрения Черных Айя кровь вскипела в жилах у Найнив. А уж от того, как они сумели выставить эту западню, живот ее наполнился льдом. «Свет, если Эльзе отослали прочь… Свет, да любая, с кем я говорю, может оказаться Лиандрин или кем-то из ее сообщниц. Свет!»

Вертел замер, и Найнив поспешно принялась опять его крутить. Хорошо хоть никто не заметил ее оплошности: все вокруг готовы были выскочить из кожи вон, только бы не встретиться взглядом с Амерлин.

– И что вы намерены делать с этой… настолько явной западней? – тихо спросила Амерлин, по-прежнему осматривая кухню и не глядя на Найнив. – Вам и в нее тоже угодить не терпится?

Найнив покраснела:

– Я понимаю, что эта ловушка – именно ловушка и есть… мать. А лучший способ поймать охотника – захлопнуть западню и дождаться, пока он – или она – явится ее проверять.

Сейчас, в свете того, что ей поведала Амерлин, этот довод прозвучал слабее, чем в разговоре с Эгвейн и Илэйн, но своего мнения Найнив не переменила.

– Возможно, ты права, дитя мое. Может быть, так получится отыскать их. Если только они не придут и не обнаружат тебя безнадежно запутавшейся в их сетях. – Амерлин досадливо вздохнула. – В своей келье ты найдешь золото на дорогу. А я пущу слух, будто отослала вас на ферму мотыжить капустные грядки. Илэйн тоже отправится с вами?

Найнив забылась настолько, что уставилась на Амерлин, затем опомнилась и поторопилась опустить взор обратно на свои ладони. Суставы ее пальцев, сжимавших ручку вертела, побелели как снег.

– Себя, глядите, не перехитрите… К чему тогда притворяться, раз вам все известно? Из-за ваших хитроумных планов нам приходилось изворачиваться почти как Черным Айя. Зачем все это? – Лицо у Амерлин так отвердело, что столь суровый лик заставил Найнив перейти на более уважительный тон. – Если мне позволено будет спросить, мать.