Веспасиан пересек дорогу, направляясь к Макрону и его отряду. Он сбросил плащ, взял щит и приподнял его перед собой, примериваясь к весу.

— Не такой тяжелый, как в легионах, а? — Он усмехнулся. — Центурион Катон, ты готов?

— Так точно, командир. Почти.

Катон застегнул пояс с мечом, проверил, хорошо ли тот держится, передвинул меч по ремню так, чтобы удобно было выхватывать, натянул подшлемник, надел сверху шлем и закрепил под подбородком ремень. Взяв щит, глубоко вздохнул.

— Готов.

Веспасиан повернулся к цитадели.

— Ну так пошли.

Они двинулись вперед размеренной рысцой, позвякивая снаряжением и стуча подбитыми гвоздями сапогами. Веспасиан задавал умеренный темп, чтобы его спутники не устали, еще не добравшись до пролома. В любом случае главная колонна должна была расчистить проход, прежде чем они устремятся на поиски резиденции Телемаха и свитков.

На ходу Катон бросил взгляд вперед и увидел, что первые ряды бойцов уже добрались до рва. Движение застопорилось: первая центурия начала перебираться через почти заполнившие ров обломки разбитых ворот и надвратных сооружений. Пираты — и спереди, и с обеих сторон — беспрестанно обстреливали плотные ряды корабельной пехоты из пращей и луков, швыряли в бойцов камни и метательные копья. На глазах у Катона был сражен возглавлявший штурм центурион: красный гребень его шлема пропал из виду, исчезнув в водовороте людей, пытавшихся преодолеть загроможденный мусором, камнями и бревнами ров. Многие погибали, но на смену им приходили другие, под градом метательных снарядов отчаянно рвавшиеся к ждавшим их наготове, по ту сторону, пиратам.

Когда отряд Веспасиана догнал колонну, к штурму уже приступала вторая центурия, и префект, приказав расступиться, вклинился сзади следующей центурии, ждавшей своей очереди пойти в атаку. Перед ними шла кровопролитная схватка: вторую волну штурмующих перемалывали чуть ли не более энергично, чем первую, и число трупов во рву неуклонно возрастало.

— Берегись! — крикнул кто-то справа от Катона, и выпущенное из катапульты тяжелое копье влетело в тесную толпу, пронзив, убив или покалечив разом несколько человек.

Катон видел, что лица окружавших его людей угрюмы, а на некоторых был написан откровенный страх. Иных, пока те дожидались своей очереди, мутило, и атака второй центурии перед ними явно захлебывалась. Устрашенные понесенными потерями бойцы припадали к земле и, скорчившись за щитами, отказывались двигаться вперед. Остальные непроизвольно замедляли натиск, хотя это увеличивало риск. В конечном счете римляне остановились, а потом, прикрываясь щитами, начали медленно пятиться от пролома.

Мгновенно оценив обстановку, Веспасиан повернулся и громовым, прокатившимся над рядами бойцов голосом выкрикнул:

— Слушай мою команду… Все на приступ!

Катон с Макроном, как и все бойцы вокруг них, покрепче перехватили оружие и щиты. Катон заметил, что шедшего с ним рядом Секунда бьет легкая дрожь, однако свой меч имперский агент держал наготове и с шага не сбивался, хотя в таком действе, как штурм вражеской крепости, явно участвовал впервые в жизни. Молодой центурион прекрасно помнил свой собственный первый опыт, когда ему, в ту пору зеленому новобранцу, довелось ворваться в центр враждебного германского поселения бок о бок с неукротимым центурионом Макроном. С тех пор он побывал во множестве сражений, но все равно перед боем всякий раз перехватывало горло, скручивало желудок, а в голове возникало странное, пьянящее возбуждение.

— Вперед! — проревел Веспасиан.

Колонна размеренным шагом двинулась в наступление. Первые ряды стали карабкаться по усыпанному обломками склону перед широким, в дюжину локтей, проломом в стене, а Катон, как и все с ним рядом, поднял щит под углом, продолжая шагать по усыпанной гравием дороге. Потом, по мере приближения ко рву, гравий стал уступать место обломкам кирпича и камня. Ступать по этому ненадежному крошеву было непросто, и ему, чтобы не упасть, приходилось смотреть себе под ноги, тогда как спереди и сверху доносились злобные крики яростно оборонявшихся пиратов. По щитам наступавших барабанили стрелы, камни и метательные копья. Стрела угодила прямо в выступ Катонова щита и со звоном отскочила. Вокруг слышалось тяжелое дыхание бойцов, поднимавшихся по осыпавшемуся, уходящему из-под ног склону. То и дело выстрелы пиратов достигали цели, и тогда в рядах наступающих раздавались крики и стоны. То здесь, то там люди падали под ноги товарищам, что вкупе с непрекращающимся ливнем копий и стрел замедляло их продвижение.

— Вперед! — возвышался над шумом боя голос Веспасиана. — Не останавливаться! Вперед!

— Катон, давай сюда! — крикнул Макрон, опережавший друга на несколько шагов.

Катон прибавил шагу, вложив меч в ножны, чтобы помочь себе удержаться, при подъеме на кручу, рукой. Потом земля под ногами выровнялась, и он, отведя щит чуть в сторону, увидел темнеющие на фоне бледного неба силуэты людей, одолевающих обвалившуюся стену.

Что-то со свистом пронеслось мимо его головы: пущенное из пращи ядро угодило в кладку, и один из разлетевшихся осколков попал Катону в щеку, чуть не задев глаз.

— Дерьмо!

Его обожгло, как огнем; центурион запнулся, но, прекрасно понимая, что останавливаться нельзя, продолжил карабкаться через завал, последнюю преграду на пути в цитадель, где римлян во всеоружии готовились встретить пираты. Прорвавшиеся под обстрелом в пролом бойцы теперь опустили щиты, съезжая и скользя с каменных груд навстречу врагу. Внутри, за разбитыми воротами находилась широкая улица, которую пираты успели перегородить грубым бруствером из битого камня, бочек, поломанной мебели и тому подобного. Все ближайшие проулки были перекрыты такими же завалами, двери домов крест-накрест заколочены толстыми досками. У подножия баррикады уже валялись павшие из числа бойцов двух первых центурий, которым удалось под ожесточенным обстрелом прорваться в брешь.

— Строй-ся! — зычно выкрикнул Веспасиан, и его приказ был повторен голосами центурионов и оптионов.

Бойцы, чей строй был нарушен, пока они одолевали ров и карабкались под обстрелом по осыпающимся завалам, снова собрались по отделениям, четкими шеренгами, сомкнув щиты и изготовив к бою копья.

— Вон те, на стене! — префект указал на пиратов, толпившихся на гребне стены по обе стороны от пролома. — Сбросить их оттуда!

Бойцы, находившиеся внутри цитадели, развернулись по направлению к пиратам и по команде обрушили на них волну метательных копий с отточенными стальными наконечниками. Тесная толпа пиратов не успела даже раздаться, не то чтобы бежать в укрытия. Копья обрушились в самую их гущу, вызвав значительные потери. Десятки людей были убиты или ранены, многие из них попадали вниз. Обстрел бреши со стены прекратился, что позволило потоку людей из наступавшей колонны уже беспрепятственно врываться в пролом. Правда, это едва не вылилось в новое столпотворение, но не успели задние ряды подтянуться к уже вступившим в крепость, как Веспасиан отдал новый приказ, направив головные подразделения на штурм баррикад. Бойцы, еще не израсходовавшие метательные копья, теперь обрушили их на головы пиратов, теснившихся на улицах за завалами, после чего взялись за мечи.