– А теперь ты стала настолько сильна, что больше во мне не нуждаешься?

– Теперь я настолько сильна, что мне незачем закрывать глаза на то, чем вы занимаетесь. И я никогда не была настолько слаба, чтобы позволять совершаться преступлениям лишь потому, что к ним причастен друг.

– Причастен?

– Не притворяйся, Багнел. Ты прекрасно знаешь, что братство поддерживает Серке в стремлении отобрать у нас Понат. Ты знаешь, что братство содействует терроризму, которым занимаются недовольные самцы. Это еще один хитрый ход против нас. Поскольку кочевников, которые могли бы стать вашим орудием, больше не осталось, вы используете преступников. Вы даже доставляете сюда самцов из других мест, поскольку в Макше недостаточно собственных бандитов. И что, я должна не обращать на все это внимания лишь потому, что одна из закулисных фигур – мой друг?

– Ты с ума сошла, Марика.

– Вы немедленно прекращаете всю эту деятельность, отдаете мне пленников и ничего больше не предпринимаете. Иначе я позабочусь о том, чтобы Союз Бурых Лап разорвали на части, словно отека, попавшего в когти кагов.

– Да ты окончательно свихнулась. Тебе дали почувствовать вкус власти, и он ударил тебе в голову. И теперь ты начинаешь воображать несуществующие заговоры.

– Фыр-р-р! Подумай, Багнел. Я попала почти в точку, да? По крайней мере, насчет того, что известно тебе самому? Естественно, полностью тебя ни во что не посвящали. Ты имеешь дело со мной. Ты общаешься с силтой. Как тебе могут доверять те, кто оберегает информацию так же, как старухи-Мудрые стерегут металл в Понате? Помнишь мой так называемый великий триумф? Ты знал, что кочевники были там ни при чем? Ты знал, что на самом деле я отразила вторжение Серке и вооруженных братьев, а кочевников там было всего несколько сотен, для вида? Если ты всего это не знаешь, значит тебя использовали еще хуже, чем я подозревала.

В конце концов Марика его даже пожалела, поняв, что большую часть всего этого он слышит впервые. Его в самом деле использовали. И он не хотел в это верить, хотя вера его подверглась суровому испытанию.

– Ладно, хватит. Вот что, друг, – когда будешь докладывать управляющим – что тебе наверняка придется сделать, прежде чем осмелишься выдать преступников, которых я требую, – передай им от моего имени вот что. Я могу предъявить тринадцать сгоревших транспортов на воздушной подушке, вместе с грузом и трупами водителей и пассажиров, в любую минуту, когда у меня возникнет желание собрать делегатов от разных Сообществ.

Морда Багнела оставалась бесстрастной, но он не мог отвести взгляда от Марики.

– Тебе не обязательно мне верить, Багнел. Просто передай мои слова. Хорошее слово – «водитель». Это ведь на тайном языке братства, да? И не все в этих машинах погибли, попав в засаду.

– Что за бред ты несешь?

Марика уже не сомневалась, что Багнел ничего не знает. Он действительно был орудием в лапах управляющих. Но до него доходило столько невероятных слухов, что теперь его охватила типичная для самцов паника. Несмотря на бесстрастное выражение морды, в глазах его горел страх. Шерсть встала дыбом, голова втянулась в плечи. Марике хотелось протянуть к нему лапу, коснуться, приободрить, сказать, что его лично она ни в чем не винит. Но при свидетелях она этого сделать не могла. Любое проявление мягкости воспринялось бы как слабость теми, кто ничего о них не знал.

– Как только ты доложишь, до них сразу дойдет, Багнел. Скажи, что цена молчания – их разрыв с Серке. Скажи, что они могут передать Серке: если те хотят нас одолеть, пусть теперь действуют прямо, без посторонней помощи.

Багнел начал понимать – по крайней мере то, что хотелось Марике.

– Марика, – прошептал он, – послушай меня как друга. Не как Багнела-торговца или начальника службы безопасности этой территории. Не слишком усердствуй, иначе тебя раздавят. Я ничего не знаю о том, про что ты говорила. Но я знаю, что ты не сможешь противостоять силам, которые выступают против Рюгге. Если у тебя в самом деле есть доказательства, о которых ты заявляешь, и я об этом доложу, тебя убьют.

– Подозреваю, что они побоятся, Багнел, – прошептала она в ответ, показывая на кружащий в небе темнолет, чтобы те, кто мог их увидеть, подумали, будто она ему угрожает. – В Понате ими командовала Серке номер четыре. Сильнее кого угодно, кроме самой Бестрей. Но она мертва. А я здесь.

– Есть и другие способы убить.

Марика положила лапу на приклад винтовки:

– И мне они известны. Наши враги и дальше могут иметь свои виды насчет Рюгге, но за это они будут платить кровью. Платить, платить и платить. Мы с Градвол только вступили в борьбу.

– Марика, прошу тебя. Не слишком ли ты честолюбива для своего возраста?

– Мне хочется чего-то достичь в жизни, Багнел. Борьба с Серке меня только отвлекает, и мне хочется поскорее покончить с этой сварой. Если тебе кажется, что я уверена в победе Рюгге, знай – тебе не кажется. Выражаясь словами вашего братства, я считаю, что молот теперь у меня в лапах. Я бы предпочла, чтобы вы и ваши союзницы-силты ушли и оставили нас в покое. Я бы предпочла не сражаться. Но я готова разжечь костер войны, если они этого хотят. Можешь передать: мы, Рюгге, считаем, что нам почти нечего терять. А приобрести мы можем намного больше, чем они в состоянии представить.

– Ты всегда была упряма и не слушала советов, – вздохнул Багнел. – Я передам управляющим твои слова. Мне самому будет очень интересно, что они ответят.

– Не сомневаюсь. Пока будешь туда идти, поглядывай на темнолеты в небе. Помни, что у них есть приказ убить каждого, кто попытается покинуть территорию. Если хотите, можете их сбить. Но вряд ли даже Серке потерпят подобное.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Марика. Очень надеюсь. Однако мне кажется, что все-таки не понимаешь. Думаю, твои обвинения ошибочны, несмотря на всю их серьезность, и основаны на неверных выводах. Мне страшно за тебя.

Марика в самом деле вела рискованную игру, назначив за защиту мятежников столь высокую цену, что у управляющих братства не оставалось иного выбора, кроме как их выдать. Успех наверняка укрепит ее положение в Сообществе.

Ее нисколько не волновало, насколько любят ее силты, пока те уважали ее и боялись.

– Я буду очень осторожна, Багнел. Я думала над всем этим намного больше, чем ты полагаешь. Иди. Грауэл и Барлог будут ждать у ворот. – Она дошла вместе с ним до ведшей на взлетную полосу двери, остановилась и мысленно отсчитала, пока он пройдет пятнадцать шагов. – Багнел!

– Что? – резко обернувшись, пискнул он.

– Почему ради Поната братство готово рисковать самим своим существованием?

Его выдало мгновение паники. Если он этого и не знал, у него имелись обоснованные подозрения. Может, потому, что торговцы из Критцы были причастны к этому с самого начала?

– У братства есть план предать Серке после того, как они захватят Понат, верно? Братья считают, что они каким-то образом могут заставить Серке сдаться без борьбы…