– О чем вы там шепчетесь? – резко осведомилась Оникс.

Тегол улыбнулся.

– Так вы принимаете мое предложение?

Брис застал седу в рабочем кабинете. Куру Кван склонился над столом, где лежал перевернутый мертвый краб без нижней пластины панциря, и медными щипчиками ковырялся в крабовых внутренностях.

Позади булькал на огне котел с крышкой.

– Удивительное строение, финадд!.. Но я отвлекся, а делать этого при нынешних обстоятельствах не следует. – Он отложил инструмент, приподнял крышку и отправил краба в котел. – Что вы мне расскажете?

– Башня Азатов мертва.

Куру Кван подвинул крышку на место и сел в кресло. Потер глаза.

– Какие тому есть физические доказательства?

– Их немного, должен признать. Но рядом живет девочка, и башня с ней некоторым образом общалась.

– Хранительница? Странно, что Обитель выбрала ребенка. Разве только прежний Хранитель умер… И все равно странно.

– Это еще не все. На обитателя одной из могил возложена роль защитника. И девочка, Кубышка, считает, что он в состоянии уничтожить других – которые вот-вот выберутся наружу.

– Стало быть, Обитель в отчаянии пошла на сделку. Что еще этой Кубышке известно о защитнике?

– Он постоянно разговаривает с ней и через нее. Сейчас он в ловушке, и я не знаю, чем все закончится. Я тоже разговаривал с этим незнакомцем.

Куру Кван поднял глаза.

– Он проник в ваше сознание? Что он вам показал?

Брис покачал головой.

– Он не пытался ни в чем меня убедить, не выдвигал аргументов. Я стал свидетелем события, произошедшего, как я понимаю, давным-давно.

– Что за событие?

– Призывание бога группой чародеев, ни один из которых в ходе ритуала не выжил.

Глаза Куру Квана расширились.

– Существенно? Во имя Странника, надеюсь, что нет!

– Вам что-то известно, седа?

– Боюсь, немногое. И незнакомец был свидетелем катастрофы?

– Да, случайно.

– Значит, он живет уже очень давно.

– Он опасен?

– Разумеется. Вряд ли кто-то здесь сравнится с ним по силе. Положим, он уничтожит прочих обитателей двора. Что дальше?

– Уничтожит? Я что-то сомневаюсь. Зачем ему держать слово, если башня мертва?

– Обитель не зря его выбрала. Или вы в это не верите, финадд?

– Не знаю. Он попросил оружие, два меча. Я склонен удовлетворить его желание.

Седа задумчиво кивнул.

– Согласен. И вы, без сомнения, намеревались подыскать что-нибудь в арсенале… Для такой личности простое оружие не подойдет. Нет, нужно наведаться в мое личное хранилище.

– А оно у вас есть?

– Разумеется. Одну секунду. – Куру Кван подошел к котлу и большими щипцами извлек огненно-красного краба. – В самый раз. Надо немного остудить. Идемте.

Брис думал, что знает каждый закоулок старого дворца, однако седа повел его по совершенно незнакомым подземным переходам. По внутренним ощущениям финадда, они находились теперь где-то под рекой.

Стены комнаты с низкими сводами были увешаны оружием. Брис зацепил прихваченный по дороге фонарь за крюк в балке и подошел к мечам.

– Зачем вам частная коллекция, седа?

– Большинство тут необычные и старинные. Я увлекаюсь методами ковки, особенно не местными. К тому же оружие заколдовано.

– Все?

Брис снял со стены меч, который очень точно подходил под описание Кубышки.

– Да. Этот не трогайте, финадд, он проклят.

Брис вернул его на место.

– Собственно, они все здесь прокляты, – озабоченно продолжал Куру Кван. – Как же поступить…

– Поискать в арсенале.

– Терпение, финадд. Природа проклятий такова, что позволяет иногда находить приемлемое решение. Два меча, говорите?

– Зачем проклинать оружие?

– Чаще всего ненамеренно, обыкновенная оплошность. Да и заклятие во многих случаях не работает. Металл сопротивляется, и чем лучше ковка, тем выше сопротивление. Чародейство основано на использовании дефектов, как физических, так и образных. А, ваши глаза затуманиваются… Не обращайте внимания. Давайте посмотрим среди старинных!

Седа подвел его к дальней стене, и Брис тут же приметил идеальный клинок: обоюдоострый, узкий и длинный, с простой рукоятью.

– Летерийская сталь, – произнес он, дотрагиваясь.

– Да, синяя техника, древнейшая, как вам хорошо известно. Сталь в некотором смысле даже более высокого качества, чем современная. Хотя у нее свои недостатки.

Брис взвесил оружие в руке.

– Навершие нужно заменить, а в остальном… – Он поднял глаза. – Тоже проклят?

– Не больше, чем остальное оружие той поры. Сердцевина, как вы знаете, состоит из плетеных стальных жгутов по шестьдесят нитей каждый. На эту основу наплавлены пять слоев. Клинок чрезвычайно гибкий, почти не ломается. Минус только один. Коснитесь им какого-нибудь меча. Несильно.

Брис подчинился, и меч завибрировал странным несмолкающим плачем.

– В зависимости от того, какой частью нанести удар, получается свой звук. Общий эффект выходит очень сильным и долгим.

– Похоже на предсмертный стон козы.

– На клинке письмена. Прочитаете?

Брис пригляделся, разбирая причудливые буквы.

– Ну, проклятие вполне безобидное. И это все?

– Насколько я понимаю, оно самозатачивающееся. Щербины и зазубрины затягиваются, хотя какие-то потери металла неизбежны. Не любой закон природы можно обмануть. – Седа снял другой меч. – Этот, скорее всего, великоват…

– Ничего. Незнакомец очень высок.

– Высок, говорите?

Брис кивнул, перехватил первый меч левой рукой и принял у седы второй.

– Странник возьми! Тяжелый! Для меня, по крайней мере.

– Сарат вепт. Возраст примерно четыре поколения. Один из последних в этой технике. Принадлежал тогдашнему королевскому поборнику.

Брис нахмурился.

– Урудату?

– Хвалю за познания.

– Я встречал его изображения на фресках и коврах. Очень сильный…

– О да. И, по дошедшим до нас сведениям, очень быстрый.

– Поразительно, учитывая вес меча. – Брис вытянул руку. – Лезвие немного гнется. Это оружие левши.

– Да.

– Что ж, незнакомец сражается обеими руками и просит два меча, следовательно…

– В некотором роде амбидекстр. Совершенно верно.