Примерно за час до полуночи Мандореллен начал передвигатьосадные машины, оставив несколько на старых местах, чтобы продолжать ставшуюуже привычной бомбардировку восточной и западной частей стены, - это былонеобходимо для того, чтобы отвлечь армию в городе от истинных намеренийнападавших. По истечении последнего часа Гарион, Лелдорин, Дарник и Шелк,крадучись, осторожно направились в сторону линии стрел, торчавших из снега.

- Вот одна, - прошептал Дарник.

Его вытянутая рука нащупала древко стрелы.

- Ну-ка, - пробормотал Лелдорин, - дай мне посмотреть. - Онподошел к кузнецу и опустился рядом с ним на колени прямо в грязь. - Да, Гарион,- сказал он, - это одна из моих. Они отстоят друг от друга шагов на десять.

К ним подошел Шелк.

- Покажи, как ты узнаешь их, - едва слышно попросил он.

- Оперение, - ответил Лелдорин. - Я всегда привязываю егопри помощи скрученной жилы.

Шелк потрогал оперение одной стрелы.

- Хорошо, - сказал он. - Теперь и я смогу их узнать.

- Ты уверен? - спросил Лелдорин.

- Если я на ощупь могу сосчитать количество очков на каждойстороне игральной кости, то уж конечно отличу жилу от льняной нити, - ответилШелк.

- Хорошо. Тогда начнем отсюда. - Лелдорин привязал конецверевки, смотанной в клубок, к древку стрелы. - Я иду сюда, а ты - туда.

- Хорошо. - Шелк привязал к этой же стреле свою веревку иповернулся к Гариону и Дарнику. - Эй, вы двое, не переборщите с водой, - сказалон, - я не хочу погибнуть в грязевом потоке. - С этими словами он ушел, низкопригибаясь, чтобы найти следующую стрелу..

Лелдорин легко коснулся плеча Гариона и исчез впротивоположном направлении.

- Земля совсем мокрая, - пробормотал Дарник. - Если мыоткроем эти трещины чуть пошире, вода вымоет основную часть грунта из-подстены.

Они снова осторожно послали мысленные импульсы сквозьотсыревший грунт склона, нашли скалистый слой и прошлись взад-вперед вдоль егонеровной верхней кромки, чтобы найти трещину. Гариона захватило необычноечувство, когда он начал погружать мысль внутрь узкой трещины, по которой далекоснизу поднималась вода, - он словно протягивал длинную невидимую руку с гибкимичуткими пальцами.

- Нашел? - спросил он Дарника шепотом.

- Кажется, да.

- Давай тогда ее расширим, - сказал Гарион, направляя усилиевниз.

Медленно, с таким напряжением, что оба вспотели, они широкооткрыли трещину. Из-под пропитанного водой склона холма внезапно раздалсяприглушенный треск - это под напором их воли треснула скала.

- Кто там? - прозвучал голос с вершины крепостной стены.

- Достаточно? - шепотом спросил Гарион, не обратив вниманияна тревожный окрик.

- Вода поднимается гораздо быстрее, - ответил Дарник,проверив. - Под слоем камня большое давление. Идем дальше.

У них за спинами раздался громкий звенящий звук ихарактерный свист над головами - это катапульты выстрелили абордажными крючьямиЯрблека. Крюки звякнули, задев за внутреннюю часть стены, и с хрустом впились вкладку.

Низко пригнувшись, Гарион и Дарник осторожно пошли вправо,пытаясь ступать как можно тише, - под ногами чавкала вязкая жижа. Они сталиискать другие трещины под землей. Когда вернулся Лелдорин, были раскрыты ещедве трещины под подмытым склоном; позади и над головой уже раздавалсябулькающий звук - густая грязь сочилась из склона и коричневым потоком стекалавниз с холма.

- Я натянул веревку на все стрелы, - сообщил Лелдорин. - Смоей стороны все готово.

- Хорошо, - ответил Гарион, тяжело дыша после своей работы.- Иди в лагерь и скажи Бэраку, чтобы начинал выводить войска на позицию.

- Да. - Лелдорин повернулся и исчез во внезапно налетевшемпорыве метели.

- Здесь надо осторожнее, - сказал Дарник, продолжаямысленные поиски следующей трещины. - В камне много разломов. Если мы сделаемщель очень большой, отсюда потечет целая река.

- Угу, - согласился Гарион, протягивая невидимые пальцысвоей воли к новой трещине.

Когда они добрались до последнего подземного ключа, изтемноты за их спинами бесшумно появился Шелк.

- Ты где был? - шепотом спросил Гарион у маленькогочеловечка. - Тебе вceго-то сто ярдов надо было пройти.

- Я ходил посмотреть на склон, - ответил Шелк. - Он потек,как холодная подливка. А когда я поднялся наверх, то толкнул ногой камень вфундаменте стены. Он закачался, как зуб, который собирается выпасть.

- Хорошо, - довольным тоном сказал Дарник, - значит,все-таки сработало.

Наступила тишина.

- Ты хочешь сказать, что не был уверен в успехе? -сдавленным голосом спросил Шелк.

- Задумка была хороша, - беззаботно ответил кузнец. - Нонасчет теории никогда быть нельзя уверенным до конца - обязательно надопопробовать на практике.

- Дарник, я уже староват для таких шуток.

Над их головами пролетел еще один абордажный крюк.

- Нам осталась еще одна щель, - сказал Дарник тихо. - Бэракуже выводит войска для атаки. Наверное, кому-то надо вернуться и сказатьЯрблеку, чтобы он послал Мандореллену сигнал.

- С удовольствием, - ответил Шелк. - Я все равно хочу уйтиотсюда, пока не оказался по колено в глине. - Он повернулся и исчез в темноте.

Еще через десять минут, когда была открыта последняя трещинаи весь северный склон превратился в сплошную массу мягкой расползающейся глины,высоко над городом взлетел оранжевый шар горящей смолы. В ответ на это осадныемашины Мандореллена, установленные на южной стороне, начали массированныйобстрел, направляя камни так, чтобы они, пролетев высоко над крышами города,падали на внутренней стороне северной стены. В то же время натянулись веревки,привязанные к абордажным крючьям, - это наемники Ярблека развернули своих конейи поскакали прочь от стены. Раздался страшный треск и хруст, и ослабевшая стенаначала качаться.

- Как долго она еще простоит? - спросил Бэрак, выходя изтемноты вместе с Лелдорином.

- Недолго, - ответил Дарник. - Земля под ней уже подалась.

Угрожающий скрежет над головой стал громче, он прерывалсячередой скрипучих ударов изнутри стены - катапульты Мандореллена участилисмертоносные удары булыжников. Потом, со звуком сходящей лавины, волнообразнозашатавшись, обрушилась часть стены - верхняя ее половина покачнулась, упалавперед, а нижняя погрузилась в размякшую землю. С плеском и грохотом огромныекамни посыпались в слякоть и грязь у подножия холма.