— Да! — Витя отошел на полшага, а Лена так и осталась стоять возле него, держась одной рукой за ватник, словно боялась, что Шаров снова куда-нибудь исчезнет. — Это сорок первый год! Мы как раз по истории проходим оборону Москвы, но, чтобы такое!

— Нам пришлось уйти из того дома, — сказала Лена.

И они рассказали ему все. От момента, как он пошел искать подмогу до встречи в сарае с Червяковым, который убил своего дружка у них на глазах.

— И там оказался мой… папа, — тихо произнесла девочка. — Я не знаю, как. Но если честно… я всегда думала, что он… не совсем… не такой, не… — она не находила слов и запуталась.

— Будто бы из другого мира, да? — подсказал Шаров.

— Верно. Как и вы. — Она посмотрела на него странным взглядом, от которого Шаров поежился. — Но вы… спортсмен, чемпион. А он — самый обычный человек. И все равно. Чем-то вы похожи.

— Да нет, тебе показалось, — быстро проговорил Шаров, и пока она не успела задуматься над ответом, продолжил: — А… как он тут оказался?

Лена покачала головой.

— Не знаю. Наверное, он пришел за нами.

Шаров помолчал. Он не знал отца Лены и даже представить не мог, как он мог «прийти за ними».

— Пора нам возвращаться, — сказал он.

— Домой? — оживился Витя. — Вы знаете, как попасть домой?

— Думаю, да, — ответил Шаров. — Но сначала нужно как-то вызволить остальных. Вы говорите, их поймали милиционеры и отвели в опорный пункт за рынком? Я же там проходил… Видел стенд с преступниками и одну фотографию, очень похожую на вашего одноклассника.

— Немудрено, — Витя оглянулся, будто бы из-за угла мог выскочить Червяков. — Это он и был.

— Вы говорите, там в сарае он забрал Лизу. Куда они пошли?

— Мы не знаем, — покачала головой Лена. — Все как-то быстро произошло, она сама его… как-будто спасла. А потом, мне кажется, они побежали в толпу на рынок.

— Смешаться с людьми. А тот аппарат, который вы выкрали у немцев?

— Мы думали, Червяков решит его продать, но в сарае было темно, мы ничего не заметили. Может быть, он до сих пор там.

— Если бы вас поймали с ним, было бы плохо.

— Почему? Ведь мы же хотели помочь…

— Вам бы никто не поверил, особенно сейчас. Зато приписать диверсионную деятельность — запросто. А это — расстрел.

Лена с ужасом взглянула на Витю.

— Значит, Червяков правду говорил?

— О чем? — спросил Шаров.

— Что их расстреляют утром. А тела привезут к тому дому, где мы прятались.

— Он не мог этого знать, ведь это еще не случилось, — осторожно произнес Шаров.

— Да… не случилось. Но… он так говорил, как будто это уже произошло.

— Многие преступники обладают даром убеждения. Надеюсь, убеждать вас в том, что он бандит, не нужно?

— Нет, — быстро ответил Витя. Мы видели его… портрет на бумажке, как разыскивают преступников.

— Фоторобот?

— Да.

— Значит так… — Шаров выпрямился. — Что сказал твой отец?

— Идти в кочегарку и там ждать.

— Он обещал вас забрать? Идея хорошая, но… мне кажется, это опасно.

Шаров вдруг подумал, что кочегарка — плохая идея.

— Вы уверены, что остальные ребята в опорном пункте?

— Да, в милиции, их туда потащили.

Он подумал, что вытащить детей оттуда будет непросто. Даже имея на руках крупную сумму.

— Вы же замерзли. Есть хотите?

Ребята перевели взгляды друг на друга. Шаров без слов кивнул и махнул рукой.

— Да кого я спрашиваю⁈ Быстро за мной!

Они переглянулись, взялись за руки и зашагали за спортсменом.

Через пятнадцать минут, наказав сидеть им тише воды ниже травы, Шаров выскользнул из подъезда. Еды дома особо не было, но он нашел пачку макарон, чай, сахар и каменные сухари — этого было достаточно, чтобы произвести на голодных детей неизгладимое впечатление.

— Кто бы ни стучал, в дверь, стену — не важно, не открывать и не реагировать. У меня там живет буйный сосед, он может разойтись.

Лена и Витя со страхом посмотрели на крашеную стену кухни. На столе в кастрюльке грелась вода, они стали рядом, вытянув руки перед собой.

— Как же хорошо! — сказала Лена.

— А чья это квартира? — спросил Витя. — Как вы ее нашли?

Шаров споткнулся на выходе.

— Это… — голос его дрогнул. — Это… — потом он вспомнил, что на всех грамотах указана чужая фамилия, не та, что они знают и расслабился. — Это одного тренера, я… слышал о нем раньше.

— А где он сейчас? — не отставал Витя.

— Он? Ушел… на фронт. Ладно, макароны варить минут пятнцадать. Соль в солонке. Не забудьте выключить кипятильник, как сварятся. Лена, проконтролируй.

— Хорошо.

Он глянул на них. Двое спасены. Осталось… Если не считать Червякова, еще четверо. А что делать с девочкой… как ее? Катя? Ведь если ее оставить, она пропадет…

Он тихо выскользнул, притворил дверь, закрыл на ключ, прислушался. В соседней квартире было тихо. Шаров спустился и легко побежал уже проторенной дорожкой.

Его мысли метались между Аней, которую непременно нужно было найти и оставшимися детьми. Как их вытащить? Милицейский участок приступом не возьмешь, и детей просто так ему никто не отдаст. Даже за деньги.

И все же, несмотря на крайне неприятные известия, задача несколько упростилась. Ехать через весь город в прифронтовую зону во время паники и наступления фашистов было не то, что опасно, смертельно опасно.

А еще Лиза, которая, видимо, втюрилась в хулигана и с риском для своей жизни, помогла ему убежать. Как быть с ней? Где ее искать и захочет ли она возвращаться?

Шаров добежал до угла бетонного забора, ограждающего рынок, подпрыгнул, легко подтянулся и взглянул на другую сторону.

Он сразу увидел коренастого мужчину, который стоял лицом к сараю. Руки его были подняты, ноги на ширине плеч. Какой-то мужчина в кожаном пальто обыскивал его карманы.

— Ты с ними заодно? Признавайся, лейтенант! Откуда взялась эта штука в сарае?

— Это спецзадание, — донесся до Шарова глухой голос.

— Спецзадание? Чье? Гитлеровское?

— Я требую связаться с начальником управления военной контрразведки полковником Сахновым