Турции и заходила на территорию Греции.

Яйца огромного паука они сохранили и научились создавать паучьи фермы. Паучий шёлк из Греции ценится во всём мире и является премиальным материалом для создания героической одежды.

— Кто знает, — пожал плечами Харуки. — Мне нравится наша гибкость в плане защиты от магического воздействия, а не только физического. Мы всячески выводили их, чтобы придать им сопротивление к огню. Наши портные даже получили пару государственных наград за вклад в российскую отрасль.

Когда мы прошли рабочую зону, то снова оказались у лифта, где наконец поднялись до верхних этажей.

Мы прибыли в просторное помещение с татами, где в центре стояла огромная ширма, за которой я был уверен сидела глава. Похоже, как и я «Алый Цветок» скрывает свою личность.

— Я привёл его, госпожа «Алый Цветок».

Харуки относился к главе «Чёрных Йокаев» с неподдельным почтение, хотя та и была его родной матерью.

«Чёрный Сердцеед» подвёл меня к ширме и указал сесть на татами.

В отличии от меня ширма была на некой возвышенности, что сразу указывало на мою позицию в переговорах.

Харуки встал чуть позади от меня, наблюдая за каждым моим движением.

— Я «Золотой Дракон», моё имя Аластор Кромвель.

Сняв свою маску и перестав магией подделывать голос, я посмотрел на ширму.

— И я прошу у вас защиты.

Пора поставить всё на кон снова.

Глава 36

Идиот

— Если ты честен с нами, то и нам нужно быть честными с тобой.

Харуки подошёл к ширме и лёгким движением отодвинул её в сторону.

Длинные чёрные волосы завязаны в большие клубки, проколотые двумя изящными золотыми шпильками с чёрными драгоценными камнями, изящное лицо с созревшими чертами с необходимой строгостью смотрело на меня своими кроваво-красными глаза, воплощавшие красу и страх.

Глава носила строгое чёрное кимоно без каких-либо прикрас.

Красива, серьёзна и строга, прямо как я её себе представлял.

— Я Киёко Фуджикава, глава «Чёрных Йокаев», — со всем величием посмотрела на меня она. — Зачем «Золотой Дракон» просит у нас помощи, когда является членом «Золотых Ворот»?

— Потому что глава синдиката хочет предать меня и сдать правительству.

Я поднял руку с умными часами, чтобы показать переписку Мидаса, но меня остановил чёрный клинок у моего горла.

Моё сознание даже заметить не успело, как Харуки обнажил меч и за миг оказался у моей шеи.

— Я хотел показать доказательства моих слов на своих часах.

Тьма его клинка зловеще пульсировала, жадная до моей крови.

— Перешли мне, и я передам главе.

В его голосе больше не было прежнего озорства и витала лишь холодная необходимость.

Выполнив его приказ, я опустил руки. Теперь вся информация, которую я получил была в его руках. Я решил отправить ему не только переписку Мидаса, но и план его убежище со всеми ходами и выходами.

Харуки внимательно вглядывался в свои умные часы и кивнув поднёс к главе.

Киёко не любила технику, хотя всё сегодня зависело от техники и интернета. Наверняка, она до сих пор пользуется письмами, а общается на расстоянии через других людей.

— Занимательно, — кивнула после долгого осмотра Киёко. — Ты ни за что продал нам всю эту важную информацию?

В голосе главы было презренье, смешанное с ехидством.

— Это лишь первая ставка в наших переговорах, — снисходительно улыбнулся я. — Я хочу показать свою вам лояльность.

— И на что же «Золотой Дракон» надеется? — нахмурилась Киёко.

— На ваше покровительство и возможность войти в вашу большую семью.

Мой голос должен быть максимально мягким и непринуждённым. Мне нельзя показать слабость и излишнею уступчивость.

— Взамен я помогу вам уничтожить синдикат «Золотые Ворота» и забрать все его огромные богатства. Это точно пойдёт на пользу «Чёрным Йокаям». У меня есть надёжные союзники в «Золотых Воротах» и в скором времени несколько высших офицеров умрут, из-за чего Мидасу придётся перераспределять контроль муравейников над другими высшими офицерами, в следствии чего его собственная защита ослабнет…

— Хватит, — прервала меня резким голосом Киёко.

Атмосфера в комнате стала немного удушающей, казалось, Киёко непроизвольно колебала воздух своей чистой невидимой маной.

— Ты хочешь воспользоваться нашим синдикатом, как собственным щитом?

— Нет, это будет честная сделка, госпожа «Алый Цветок». Со мной в качестве заговорщика вы почти не рискуете проиграть, а прибыль с муравейника «Золотых Ворот» будет колоссальной. Вы сможете забрать у них несколько триллионов рублей, а ещё приобретёте меня в качестве собственного артефакторика. Я лишь требую защиты и признания меня частью вашей семьи.

— А какие риски? Почему в тебе заинтересовано правительство?

— Из-за моих навыков.

Мой взгляд переместился на Харуки, который беспристрастно смотрел в ответ. Под взглядом своей матери Киёко он не смел проявлять какие-либо эмоции.

— Вы их уже должны были услышать от «Чёрного Сердцееда».

— Да, о твоих навыках ходят слухи по всей «Тёмной Сети». Они вполне могут заинтересовать правительство, потому мы отказываем тебе в помощи.

— Что?

Мои глаза невольно глупо захлопали. Просто так отказаться от такой прибыли?

— Но если мы уничтожим весь синдикат «Золотых Ворот», то и боятся того, что правительство раскроет мои навыки не стоит. Тем более вы же более независимы от государства, чем…

— Это не более иллюзии, — прервала меня она. — Правительство просто не хочет возится с нами, потому закрывает глаза на множество наших проступков. А мы же в ответ всячески избегаем их внимания.

Киёко оглядело моё тело, и атмосфера вокруг стала ещё больше давить на меня. Я не смел вызывать «Силу Творца» защитить меня, иначе Харуки тут же бы обезглавил меня.

— Готовы ли вы потерять такой шанс укрепить свою семью?

Я буквально предоставляю им на блюдечке лучшего артефакторика в мире с парой триллионов рублей. Неужели боятся бесплатного сыра в мышеловке?

— Ты постоянно говоришь о выгодах и объясняешь, почему мы должны делать угодные тебе дела, — вздохнула Киёко. — У нас нет никаких гарантий, почему ты в следующий раз не предашь нас.

— Мидас первый предал меня.

— Это так, — кивнула слегка благосклонно она. — Но мы всё равно не готовы принять в семью перебежчика. Наши переговоры окончены, ты можешь уйти.

— Хорошо…

У меня нет выбора, кроме как уйти достойно без мольбы и с гордо поднятой головой.

Харуки без слов подошёл сопроводить меня до выхода.

Мы с