И рейхсфюрер продолжил: он говорил о том, как трудно найти правильный путь между бессердечием и утратой уважения к человеческой жизни – и нервным срывом, который не позволит докончить начатое. Ho его СС выдержала испытание и сохранила свою чистоту и силу. Ни один пфенниг из конфискованной еврейской собственности не прилип к рукам – все было передано в Министерство экономики Рейха. Да, имелось несколько случаев хищений, но они были пресечены, a виновные исторгнуты из рядов СС и сурово наказаны [9].

Но он, Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, недавно назначенный фюрером еще и на пост министра внутренних дел Рейха, заверяет всех собравшихся: СС всегда выполнит свой долг.

Несмотря ни на что.

Если верить словам Бальдура фон Шираха, присутствовавшего на конференции, во время речи Гиммлера в зале царила полная тишина. А когда уже после речи гауляйтеры Рейха были приглашены Борманом закусить и расселись по своим столам, то они ели молча и избегали смотреть друг на друга. Шпеер вообще сказал, что по окончании конференции случилась дикая попойка – всем очень хотелось забыть то, что они услышали. Получалось, что мосты сожжены и они запачканы в массовых убийствах детей – чего они как бы не хотели.

Шпееру, собственно, верить не следует.

Он потом поправился и сказал, что и речи-то Гиммлера сам не слышал, потому что уехал после первой части совещания и на второй даже не присутствовал. А насчет попойки – так он перепутал одну конференцию с другой. В конце концов, Шпеер присутствовал на многих конференциях.

Но факт остается фактом – Гиммлер довольно открыто высказался об индустрии смерти, само существование которой вплоть до октября 1943 года тщательно скрывалось.

Почему он так поступил?

Есть обоснованное мнение, что это было сделано по согласованию с Гитлером. Во всяком случае, буквально на следующий день после речи Гиммлера гауляйтеры получили настоятельное приглашение посетить фюрера в Вольфшанце. Это было более чем необычно. Собственно, не имелось даже и прецедента такому явлению, как коллективный визит гауляйтеров НСДАП в Ставку Гитлера. Фюрер приветствовал своих верных соратников, можно сказать, «на поле брани» и сказал им, что весь германский народ знает, что происходящая битва ведется за его выживание. Пути назад нет – все мосты сожжены – и остается только решимость идти вперед и победить.

Тут интересно то, что Геббельс, против обыкновения, в этот день ничего не занес в дневник [10]. Возможно, даже в собственных записях ему не хотелось проводить параллелей с тем, что случилось с Муссолини.

Согласно принципам вождизма, решениям вождя полагалось повиноваться безоговорочно – до тех пор, пока партия не меняла лидера. 24 июля 1943 года именно это с Муссолини и случилось – он был смещен Большим фашистским советом Италии [11].

Гитлер не хотел повторения такого же «партийного заговора» в Германии – и потому-то и уполномочил Гиммлера известить руководителей НСДАП о вещах, которые они предпочитали не знать. В том, что касалось заговоров, Адольф Гитлер опасался только однопартийцев.

Вообще говоря – случай исключительной слепоты.

Примечания

1. Название рейхсгау было сконструировано первоначально из немецкого названия Познани – Позен, а затем из названия протекающей по территории региона реки Варты. Вартеланд состоял из территории так называемой Великой Польши и прилегающих районов, а также части областей, входивших ранее в состав прусской провинции Позен и потерянных в результате заключения Версальского договора.

2. Группенфюрер (нем. Gruppenführer) – одно из высших званий в СС и СА, с 1933 года соответствовало званию генерал-лейтенанта.

3. Рейхсляйтер (нем. Reichsleiter; Имперский руководитель) – высший партийный функционер, руководивший одной из главных сфер деятельности НСДАП. Всего до краха Германии в 1945 году это звание было присвоено 25 партийным руководителям, в большинстве случаев – после прихода нацистов к власти. Редкий случай – за все время существования Третьего рейха его носили только 25 человек, одним из которых был казненный Эрнст Рём.

4. Гауляйтер (нем. Gauleiter) – высший партийный функционер Национал-социалистической немецкой рабочей партии, возглавлявший областную организацию НСДАП. Соответствовал первому секретарю обкома.

5. Шпеер после войны оспорил эту цифру как абсурдно высокую, но, скорее всего, она была даже занижена. 15 миллионов часов в месяц эквивалентны 500 тысячам часов в день. При 10-часовом рабочем дне – а на самом деле заключенные работали и по 12, и по 16 часов в день – это занимало бы всего лишь 50 тысяч человек. По сравнению с общим числом заключенных это очень немного.

6. Peter Padfield. Himmler. New York: MJF Books, 1990. P. 468.

7. В 1935 году его переименовали и назвали Reichssicherheitsdienst («Имперская служба безопасности»).

8. Еще в конце 30-х годов в вермахте была установлена квота распределения новобранцев: 65 % – армии, 25 % – Люфтваффе, 10 % – флот. Войска СС, набираемые в пределах Рейха, пополнялись из квоты, отведенной для армии.

9. Расследование злоупотреблений велось Конрадом Моргеном, оберштурмбаннфюрером судьей СС. Наказывалось, например, хищение золотых зубов, выдернутых из ртов заключенных.

10. Ian Kershaw. Hitler. Vol. 2. P. 606.

11. Большой фашистский совет (итал. Gran Consiglio del Fascismo) – правительственная структура в Италии, созданная Бенито Муссолини и включавшая в себя высших иерархов партии.

I

Ульрих фон Хассель был убежденным германским патриотом – таким, каким и положено быть выходцу из древнего рода, служившего прусским королям с давних времен, задолго до создания Бисмарком его Второго рейха. Фон Хассель был дипломатом, с прекрасными связями и за рубежом, и в самой Германии – его тестем, например, был сам гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц. В общем, понятно, что все симпатии Ульриха фон Хасселя лежали на стороне германского национального возрождения, и в 1933 году он, дипломат высокого ранга, посол Германии в Риме, даже вступил в НСДАП.

Разочарование в новом режиме у него, однако, наступило довольно быстро.

Заключение союза между Германией, Италий и Японией, номинально направленное против Коминтерна, ему очень не понравилось. По всему выходило, что Коминтерн – Коминтерном, а острие союза будет направлено против Англии. И Ульрих фон Хассель полагал, что это недальновидно, потому что до Японии далеко, а Италия – больно уж шаткая опора. По-видимому, мнения этого он не скрывал – и в 1938-м его сместили с поста посла Рейха в Италии.

Но тем не менее на службе в МИДе оставили – сказались и опыт, и хорошие связи.

С началом войны его отправили в Швецию – главным образом с целью успокоить тамошних политиков относительно германских намерений. Вообще-то, несмотря на войну, он ездил по Европе довольно свободно – и в 1940 году во все еще нейтральной Италии фон Хассель встретил британца, Джеймса Лонсдэйла-Брайнса, который очень сокрушался по поводу совершенно ненужного конфликта между Англией и Германией.