16 причетникам, полагая первым по 200, а последним по 70, будет простираться до 3720 руб. а с обыкновенным вычетом по 2 коп. с рубля, только до 3645 руб. 60 коп. Производимые же ныне оклады на соборный и предтеческй причты, всего 82 руб. 48 коп., могут быть обращены пока на жалованье соборному диакону.

С совершенным почтением, глубоким уважением и преданностью честь имею быть, Вашего Сиятельства, покорнейшим слугою

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

23 февраля 1855. Якутск.

Письмо 156

Милостивый Государь, Николай Димитриевич!

Извините, пожайлуста, что я давно Вам не писал, и это потому только, что ничего и не о чем было писать; да и теперь тоже было бы не о чем писать, потому что у нас в Якутске, если и есть что нибудь новое, то Вы знаете это из официальных бумаг. Но полученная мною на днях от Аполлона Александровича баночка с порошком для глаз заставляетменя написать Вам: во-первых, поблагодарить Вас за такую вещь, а паче — за Ваше внимание ко мне, а затем попросить Вас покорнейше дать мне наставление, как употреблять его; конечно, можно будет, я думаю, узнать об этом и здесь, от наших эскулапов, но я их не вижу, потому что, — благодарение Господу, хранящему меня, — я нужды в них не имею пока. На днях получил я от Николая Николаевича извещение, что между прочим мне разрешено побывать на Амуре; и если это будет зависеть от меня, то я непременно пойду и, разумеется, чрез Аян; и следовательно, мы увидимся там. Сделайте милость, если будете писать юному полковнику (М. С. Корсакову), то припишите ему от меня искренний поклон за его письмо от 10 февраля; да хранит его десница Всевышнего, а равно и Вас, мой возлюбленный о Господе Николай Димитриевич, во всех путях Ваших, во всех входах и исходах, отныне и до века. Господь с Вами! прощайте, до свидания. Любящий Вас искренно.

Иннокентий, Арх. Камчатский.

Р. S. Если Вы видаетесь и увидитесь с Бернгардом Васильевичем, то потрудитесь передать ему и семейству его мой сердечный поклон. По крайней мере, уведомтьте меня: если он уехал из Иркутска, то когда и куда?

Февраля 24 дня 1855 Якутск.

Письмо 157

Милостивый Государь! Николай Дмитривич.

Искренно благодарю Вас за интересное письмо Ваше от 12 февраля. Вы пишете, между прочим: как держат себя, осторожны-ли члены нашей администрации? Скажу Вам откровенно, что лучше этого и желать нельзя, как теперь у нас. По крайней мере, я ничего не слышу; дай Бог, чтобы так шло и вперед, и, кажется, пойдет: потому что младшие, т. е. Ник. Федор. и Апол. Александр., дали мне честное слово-не идти против старшаего и не спорить много. Вы пишете, что вы часто думаете, как мне ехать на Амур? И я тоже думаю. Но дело вот в чем: что я из Святейшего Синода еще не получил ничего относительно этого предмета. При случае, потрудитесь сказать об этом и Николаю Николаевичу; будетъ — не будет, что разве на следующей почте, т. е. 14 марта; а если и будет что, то я уже не успею сообщить об этом Николаю Николаевичу, потому что почта от нас пойдет 24 марта и в Иркутске будет не ранее 12 апреля, а в это время наверное Вас уже не будет в Иркутске. Что же касается до неприятельских крейсеров, то они в Аянском море не покажутся ранее 10 июля, следовательно, впередь я могу пройти свободно и безопасно. Но назад с Амура попадать, конечно, не безопасно. В прошедшем письме моем к Вам я позабыл попросить Вас поблагодарить от меня юного полковника М. С. за присланный им мне подарок-карты Крыма; потрудитесь, пожалуйста, передать с моим поклоном. Более писать ничего не имею. Ганя сегодня отправляется, и вот это письмо я посылаю с ним. И наверное, он к нам уже не воротится. Дай Бог ему здоровья и счастья. Затем, прощайте, Господь с Вами!

Иннокентий, Арх. Камчатский.

Марта 2 дня 1855. Якутск.

Письмо 158

Милостивый Государь, Николай Дмитриевич.

Я к Вам с просьбою и докукой, — пеняйте уж не на меня, а на себя, что я Вас утруждаю моею комиссиею. Дело вот в чем: хотя уже не подлежит ни малейшему сомнению, что сын мой Гавриил получил камилавку или, сказать правильнее, пожалован камилавкою, — но я оной из Св. Синода еще не получил, и потому не могу ему послать ни той, которая получится из Синода, ни здесь сшитой, потому что здесь в Якутске нет бархату такого. И потому прошу Вас покорнейше купить в Иркутске фиолетового бархату, камилавки на две, и отвезти отцу Гавриилу на Амур, а еще бы лучше было, если бы велели скроить одну камилавку; деньги за бархат он Вам отдаст. Я в прошедшем письме писал Вам, что я надеюсь в Петровское придти на судне еще до появления неприятельских крейсеров. Потом я вздумал вот что: если обратно с Амура будет опасно идти на судне, то я думаю отправиться из Петровского в Удекое на байдарках, а из Удского дорога мне уже известна; а быть может еще и то, что я могу переехать из Петровского в Аян на каком-нибудь Китолове, иди, по крайней мере, он доведет меня до Шактарских островов. Следовательно, об обратном пути думать нечего много. Это письмо мое к Вам, кажется, уже последнее в нынешнем лете, и даже до глубокой осени. Новаго ничего не могу Вам сообщить. У нас и у наших мир и согласие. Слава Богу! Затем призываю благословение Божие на Вас и на предстоящее путешествие Ваше.

Р. S. Вселюбезнейшему моему юному полковнику мой задушевный поклон, да хранит его Господь во всех путях его.

Иннокентий, Арх. Камчатский.

Марта 8 дня 1855 г. Якутск.

Письмо 159

Милостивый Государь, Андрей Николаевич!

Со смирением приемлю замечание Ваше мне о том, что я редко пишу Вам и прошу прощения. Но в то же время скажу Вам откровенно, что я не пишу Вам часто потому, что не нахожу предметов, достойных внимания Вашего. И в самом деле, что я буду писать Вам, когда и сам получаю известия из Америки только один раз в год. А получу ли ныне? Бог знает. В Якутск же здесь я, можно сказать, ничего не делал до прошедшей осени; и другие ничего особенного не сделали, да и не делали почти. С ноября начались у нас заседания в моих кельях для пересмотра якутских переводов (о коих, впрочем, я на