- Да я не против, вперед, - пожал плечами Сайрис. – Мне только одно зелье оставь. Ну и Матиасу, если захочешь.

- Конечно. Мне ведь тоже полагается один фиал.

- Ты.. серьезно? – на лице у хоббита было выражение неверия и подозрения, скрывавшие за собой робкую надежду. – На счет зелья смены расы.

- Разумеется, - пожал я плечами, не задумываясь. – Вы ведь все, кто попал в этот мир, как я понял из слов моего друга, сходите с ума за этими штуками. А мне это ни к чему. Я – сиинтри. Родился им и однажды сгину в пасти пещерной твари уникальным ужином из вымирающего вида младших зверян.

- Ой, как-сказал-то, - икнув, ответил ворон. – Тебе не понять, каково это, быть безымянным. Впрочем, скоро ты и сам взглянешь на все со стороны.

- В любом случае, я не знаю, что буду должен, но если получится, то буду точно должен тебе по гроб.

- Не стоит, друг Матиас, - добродушно улыбнулся я, примерно понимая ценность моего нового обещанного дара. Но для меня этот предмет действительно ценности не представлял никакой.

- Если что, мне тоже, и-к, не нужно ваше зелье. Мне и архонкой быть неплохо.

- Блин, друзья. Я вас конечно еще не так давно знаю, но вы охрененные, все трое. Извини, что так испугался тебя по началу, Лин.

- Мой внешний вид не моя вина, хафлинг. Сам не в восторге что больше похожу на тварь Подземья, нежели на сиин.

- Не волнуйся, мой друг. И тебя вылечат, - ворон поднял остатки первого бочонка вместо того, чтобы выливать в чашу, и протянул вперед. – За твое исцеление от этой хероборы с лишними органами.

Допив вторую кружку грибного эля, я смело наполнил третью.

- У меня есть шикарный знакомый колдун. Уж он-то наверняка сумеет что-то придумать с твоим хаосом. До цивилизации серьезных битв уже не предвидится, так что ты уж продержись.

- Я присмотрю за ним! Капитан Радости и мастер сдерживающих печатей не подведет! – провозгласила счастливая Рин. – Учитесь, пока рядом такая великолепная я!

- Ну-да ну-да… кстати, я тут вдруг вспомнил, - чуть посерьезнел Сайрис. – Об этом встречалось в одной из книг Харо. Архоны по идее не могут владеть магией хаоса, и если что, мы могли бы попытаться превратить тебя в храме в архона. Благо живой представитель имеется.

- Братик! – обрадовалась Рин.

- Это так, на самый крайний случай.

- Постой, а как же твое заражение? Я ведь исцелил тебя с помощью регенерации хаоса.

- Не архоны, а серафимы, - тяжело вздохнула девушка. – Мы просто плохо к нему восприимчивы. Ну, как люминорис и бронза. Есть-то ест, но с большой не охотой.

- А еще процесс захвата стихией происходит более болезненно, - добавил Сайрис, и мне опять стало не по себе от стыда.

- Ну, это все равно лучше, чем погибнуть. Да и синхронизация пока слишком мала и не проявляется. Главное, поменьше падать на ножи и класть руки в пасть к монстрам! – почувствовав зарождение грустной атмосферы, девушка снова попыталась вдохнуть оптимизм.

- Нир справится, бро, - встрял хоббит. – Ты же к Ниру его собираешься вести?

- Ага, к нему.

- Не хочу я менять свой вид. Я сиин и вполне доволен своим происхождением. Это ты у нас рвешься стать вороном.

- Ох, я согласен на любой вид, - рассмеялся хоббит. – Лишь бы со звериным именем было все как положено.

- Я бы на твоем месте не спешил с такими словами, - расплылся в недоброй улыбке Сайрис. – Можешь ведь стать и гверфом, крысолюдом или еще какой нечистью.

- Тут да, гверфом бы не хотелось, - согласился Матиас. – И незуми тоже.

- На самом деле не знаю, как там будут обстоять дела с младшими расами, и тем более с полностью вымершими. Да и каким-нибудь тари тоже быть бы не хотелось.

- Почему? – удивился я такому отношению ворона к третьей старшей древней расе. – Говорят, наша культура во многом произошла от котов.

- Тари часто считают расой добрячков, помешанных на взаимопомощи и эмпатии, но это только часть правды, - развел руками ворон. – На деле это была раса фанатиков, как по мне. Все без исключения тари были гребаными фанатиками. К примеру, часто говорится об их фанатичной любви, которая, к слову, и извела в итоге этот вид. Нет, ревность у тари в почете не была – они безгранично были преданы друг другу. Но вот кровная месть, вынашиваемая веками тоже была в порядке вещей. А самое веселое начиналось, когда дети Кота встречали представителей иных рас, которые как раз-таки были очень далеки от их понимания мира. Мировоззрение у тари походило на человеческое меньше всего изо всех зверян. Не мне говорить, что творится в головах у них, но вот представь, что случится, если, например, такое вот чистое существо всем своим фанатичным сердцем полюбит хитрого лиса, или алчного змея, или, что еще хуже, человека?

- Почему именно человека? – полюбопытствовала Рин.

- Ну дык сама подумай. Вот, возьмем ту же лису. Как бы она не использовала несчастного своей хитростью в своих интересах, но бедный кот хоть при деле будет. А тут - короткий век и еще более короткая память. Если девка не забудет бессмертного звереныша, увлекшись новой пассией, то все равно смерть и старость никто не отменял. Помнится, у нас уже начинался подобный разговор в пещерах, но тогда это было ни к месту. В общем, была даже легенда о селянке, полюбившей тари. Слышал?

- Давай уж, раз начал, - подбодрила его Рин.

- Ага, - поддержал ее Матиас, подливая травяного чайку.

- Да нечего особо рассказывать, - почему-то сразу чуть сдулся ворон, берясь за кружку и наливая из второго бочонка. Но тем не менее начал. – Жила-была одна дева, что приходилась дочкой лесничего в одном далеком краю. Жили они на самой окраине деревушки. И жили мягко говоря, паршиво. К тому же ей с детства с очень тяжко было общаться с себе подобными. То ли заикалась она, то ли косоглазила, теперь уж никто не скажет, но не очень ее жаловали в селении, и не было у нее и одного друга в мире под тремя лунами.