лелеяли своих рептилий, уроки велись, спустя рукава, а эссы… да кому есть до них дело?

Матиас — и тот не пытался к нам прорваться. Они искали «закладки» в ручьях и речках. Так что все были при деле.

Стук в дверь раздался после обеда, который мы тоже пропустили. И я поползла открывать.

Они стояли за дверью.

Все четверо, серьезные, сосредоточенные, принявшие нелегкое для себя решение…

Девушки, которых растили, чтобы жить в бесполезной роскоши, и служить украшением мужа и дома. Девушки, которые жутко боялись, я это видела.

Олинда Оливера, Фатима Ломбардо, Севилла Коцци, Кайа Ибанес. Не передумала ни одна. А Олинда еще и держала в руках судок с обедом.

— Каэ, мы тут на кухне еду для вас спросили.

— Спасибо, — растрогалась я.

— Можно войти?

— Да, конечно.

— И… Каэ, мы решили. Мы остаемся.

Я только вздохнула.

— А обеда на шестерых хватит?

— Хватит, — заверила Олинда. — Но кофе — с тебя.

И нагло ухмыльнулась, когда Севилла показала еще два судка, скрытых за широкой юбкой.

Сварить ей, что ли, кофе с чесноком? Очень хочется…

* * *

— Каэтана, а можно мы с вами сходим?

— Куда?

— к драконам, — Олинда явно продумала все это заранее.

— Девочки, а вы уверены?

— Каэтана, а ты за нас не решай. Мы вчера долго разговаривали,, — Севилла нервно укусила дольку огурца. — Понимаешь, именно здесь и сейчас у нас появляется шанс что-то изменить в своей жизни. Что-то сделать… я вот смотрю на тебя, и я понимаю, что знаю и умею намного меньше.

Я прикусила язык.

Да еще б ты знала и умела больше меня! С моим-то жизненным опытом!

Я в этом мире читтер, будем честны. Вас-то растили в тепличных условиях, а меня — в спортивных. Разница принципиальная…

— Это не страшно. Я тоже много чего не умею, Севилла.

— Да. Но ты не стоишь на месте, ты стараешься учиться, ты двигаешься куда-то… может, не в самом верном направлении, но все же. Я ночью думала о своей маме, о старшей сестре… понимаешь, у них в жизни нет ничего. Вообще… дом, дети — и муж. И все. Обсуждения мод и нарядов, такие же эссы, приемы и сплетни. Это так… безнадежно! Я для себя такого не хочу. Может, нас убьют, отравят, может, случится что-то плохое — я не знаю. Но у меня хотя бы будет шанс. А дома… Я буду сидеть, стареть, следить за мужем, которого не люблю…. Да-да, я тоже помолвлена. Пока еще нет официального договора, но между семьями уже есть сговор. А мне этот человек решительно не нравится. И что дальше? Пустота, и темнота, и все равно смерть…

Я задумчиво кивнула.

Да, Севилла озвучила общую для эсс проблему.

Или — не проблему?

— Девочки, та жизнь, о которой вы говорите — она стабильна. А вы сейчас можете отказаться от всего. И дети — вам их не хочется?

— Хочется, — мрачно отозвалась Олинда. — у моей матери шестеро. И рядом с ней — никого. Братьев вечно нет дома, сестры замужем. Она ждет внуков, сплетничает, занимается домом. А отец… он в это время ходит по девкам. И мать все знает, и принимает, как должное. А я не хочу. Я мужу никогда не прощу!

Я только вздохнула.

Не простит она! Я вот, тоже не простила. Но вряд ли Олинде так повезет.

— Ладно. Девочки, давайте санторинцы уедут — и по одной. Я вас буду водить к драконам, или Мариса — как повезет. Но если вы найдете себе дракониц… я не знаю, что будет, и как это будет выглядеть.

Фатима пожала плечами.

— Как-нибудь. Давай не забегать вперед? Сначала драконы, а потом все остальное…

Я мрачно кивнула.

Меня терзали неприятные предчувствия… тайну можно хранить, когда о ней знают один, ну, два человека. Но когда больше?

Рано или поздно нас раскроют. И как, скажите на милость, к этому можно подготовиться?

Библиотека — и законы, обязательно. Только вот мало этого…

Но пока ничего не придумывалось.

Какое уж там равновесие? Даннара, ты пустила слона в посудную лавку. Мне кажется,, я только больше раскачаю твои весы. Но и просто сидеть сиднем — не выход.

Слов у меня нет. И мыслей.

Зато есть кофе. Сварю-ка я еще по одной?

Интерлюдия 1

Эс Орландо Чавез в компании эса т-Альего с отвращением разглядывал залитую чем-то темным дохлую ящерицу. Сейчас у него было и время, и возможность. И даже небольшая лаборатория — в больнице. А кто еще может знать что-то о болезнях драконов, как не человек, который проводит с ними все время? Ну, и драконолог?

Но т-Альего молчал, а преподаватель драконологии, раэн Сориа, смотрел с отвращением, и умных идей не выдавал.

— Не знаю, эс Чавез. Конечно, эта тварь имеет определенное сходство с драконами, но предположить, что именно она — причина болезни?

— Матиас Лиез нашел шесть таких тварей в ручьях, из которых вода шла в пещеры к драконам. Первыми заболели драконята, впрочем, не все, примерно половина. Остальные пили воду из других ручьев, пещеры большие. И заболели драконицы. Те даже сильнее.

— Так…

— Убрали эту пакость, драконы больше не болеют. Я бы хотел знать, что это — и как травили драконов?

Раэн Сориа только руками развел.

— не знаю, эс Чавез. А что говорит Матиас Лиез?

— Он решил, что это может быть не болезнь, а яд. Драконы же не болеют. И решил проверить ручьи. Больше-то яду попасть в пещеры и никак.

— Неожиданная сообразительность для эса Лиез, — прокомментировал преподаватель. — Вы уверены,