– Прошу прощения, я не представился…

– Это лишнее. Я уже знаю о вас, лорд Мак-Лайон, гораздо больше, чем мне самому хотелось бы знать. И, учитывая это, мне представляться смысла тоже не имеет. Конунг говорил, что у вас ко мне есть вопросы. Я слушаю.

– Как пожелаете. В таком случае начнем с начала. С какой целью вы приехали в Берген?

– Почти половина лавок торговой слободы принадлежит нашей семье. Вскрылась череда крупных краж у оружейников, пришлось разбираться лично.

– Как давно вы знакомы с младшим сыном конунга?

– Несколько лет.

– Вы с ним приятельствуете?

– Можно сказать и так.

– И вы в курсе того, что он имеет виды на вашу сестру Сольвейг?

– Само собой.

– Тогда, я полагаю, вы знали и о том, что конунг против этого союза? Знали о готовящейся свадьбе Эйнара с дочерью Ингольфа Рыжего?

– Разумеется.

– И тем не менее все равно привезли сюда яблоко раздора? – прищурился лорд, уже понимая, что спровоцировать этого северного богомола у него не получится. Ярл отвечал сразу, равнодушно и безо всякого интереса. «Восковая кукла, ей-богу», – подумал советник, постаравшись ничем не выдать своего раздражения. Впрочем, хоть какой-то человеческой реакции на свой вопрос он и так не дождался.

– Привез, – ответил Пустоглазый без запинки. – Мне этого не запрещали.

– Ясно. Спрошу по-другому: с какой целью вы взяли сестру в Берген? Насколько я понимаю, в том деле, что ждало вас здесь, она вам помочь не могла.

– Я и жену привез. Почему нет? Сольвейг хотела развеяться, и я не увидел причины отказывать ей в такой малости.

«Да чтоб тебя!..»

– Хорошо, – сказал Ивар. – Вы приехали по делам, а женщины решили сопровождать вас по собственному желанию. Допустим. Но вряд ли вашу сестру очень порадовала свадебная церемония Эйнара и Хейдрун – с какой же, в таком случае, стати она решила там появиться? И почему вы ей это позволили?..

– Если бы я знал, то, разумеется, запретил бы. Но я был занят, и мне сообщили о побеге Сольвейг уже после того, как она вернулась.

– А ваша супруга тоже была не в курсе?

– Уверяю вас.

– Что ж… Тогда перейдем непосредственно к свадебному пиру. Вы и члены вашей семьи приглашены на него не были. Где вы находились в тот вечер и ту ночь?

– Здесь. Я вернулся незадолго до темноты, поужинал вместе с женой и сестрой, после занялся расходными книгами. Лег спать незадолго до полуночи. И до самого утра дома не покидал.

– Кто это может подтвердить?

– Сам Гюнтер, моя супруга, моя дружина…

– Они все спят с вами в одном помещении? – ядовито поинтересовалась гончая, уже ни на что не надеясь.

Лицо островного ярла осталось бесстрастным.

– Разумеется, нет. Только жена.

– И как, в таком случае, остальные могут быть в вас уверены?

– У них у всех есть глаза и уши. Двор охраняется караульными и собаками. Никто не может войти или выйти на улицу незамеченным.

– А если очень постарается?..

– Не знаю. Мы на себе не проверяли.

– Отчего же? Кое-кто из ваших ближайших родственников проделал этот маневр в тот же день. Или не вы только что говорили о том, что ваша сестра «сбежала» на церемонию, не спросясь?

– Возможно, я употребил не то слово, – скучающим тоном ответил ярл. – Но в любом случае – на ночь караул усиливают, ворота запирают, и никто не может покинуть дом тайно. Тем более – гости этого дома.

– А вы тут, стало быть, гость…

– Ну разумеется.

Ивар откинулся на спинку стула и посмотрел в лицо Пустоглазому долгим взглядом. Его так и подмывало спросить: «По-вашему, я идиот?» – но останавливало только одно – твердая уверенность, что ярл в своей излюбленной манере и без пауз ответит: «Само собой»… Заскрипело кресло. Глава Тайной службы его величества государя Шотландии поднялся. Сигурда Пустоглазого это, похоже, ничуть не удивило. И уж тем более не расстроило.

– Это все? – только и сказал он. – Или вы желаете опросить домашних, лорд Мак-Лайон? Так я могу позвать их сюда.

– В этом нет необходимости, – сдержанно ответил тот. – Не сомневаюсь, что они подтвердят ваши слова. Благодарю за оказанную любезность, ярл, и не смею больше отнимать у вас времени.

Он легонько поклонился и направился к двери, спиной ощущая пристальный взгляд водянистых глаз. Остановит? Нет?

Позади раздался короткий смешок и голос – совсем другой, не глухо-безличный, а нормальный, живой человеческий голос:

– Никогда не любил играть в одиночку. Скучно. А с достойным соперником – еще и противно… Сядьте, лорд. Обидеть я вас не обидел, а вопросы вы мне таки задали не все. И козырей из рукава не всех достали. Ведь так?

Ивар, не оборачиваясь, усмехнулся:

– Допустим. Но где гарантии, ярл, что вам не наскучила одна игра и вы не взялись за другую?

– Могу дать слово, – еще один короткий смешок, – однако, боюсь, вас оно не слишком впечатлит. Вернитесь за стол, лорд Мак-Лайон. Я не собираюсь всю жизнь ходить в виноватых, как старший сын Олафа. Мне дорого мое имя и честь моей семьи. И меньше всего я хочу сейчас ссориться с конунгом. Я отвечу на все ваши вопросы – как есть, без дураков. Только с одним условием.

Советник, внутренне ликуя, повернул голову:

– И с каким же?

Сигурд Пустоглазый, все еще похожий на высохшего богомола, но уже ничем не напоминающий восковую куклу, пожал плечами:

– Потом я задам свои…

Ивар умолк. Нэрис, жадно внимавшая его рассказу, чуть подалась вперед:

– И что было дальше?

– Поговорили, – отозвался муж. – Как ярл и обещал – без дураков. Естественно, Пустоглазый сильно заинтересован в родстве с конунгом. И Эйнара он привечает в основном из-за того же. Сольвейг действительно просила брата взять ее с собой в Берген, но согласился он не по доброте душевной, а из иных соображений.

– Он хотел расстроить свадьбу?

– Да. Привез сестру, позволил ей встретиться с Эйнаром – рассчитывая, что, увидев предмет страсти, сэконунг разорвет помолвку с дочерью Рыжего. Однако этот план провалился. И тогда любящий братец разрешил сестре присутствовать на церемонии. Не сам, конечно, через жену. Ярл Сигурд неглуп и на рожон переть не станет. Он, понятно, надеялся, что сын конунга все-таки сорвется, и, зная нрав Эйнара, подсунул ему Сольвейг еще раз – практически в последний момент. Но шансы были пятьдесят на пятьдесят, поэтому слишком явно выражать свою заинтересованность Пустоглазый не рискнул. И выиграл бы в конечном счете, окажись Сольвейг на церемонии не за спиной жениха, а за спиной невесты. Но увы!