Ну что же, я все равно планировал применить свое тайное оружие, про которое знали всех несколько десятков человек, привзятии турецких городов. Но сейчас в мои руки могло попасть очень приличное количество доспехов и коней, которыепридутся очень кстати, не шибко хорошо экипированным половцам. Полки русов были обеспечены защитой гораздо лучше.

Пока разведка не вернулась, а вернуться по моим прикидкам она должна была нескоро, мы с воеводами начали обсуждать, каким образом будем действовать. Обсуждение было в самом разгаре, когда часа через четыре вернулись разведчики. Это было неожиданно, поэтому все всполошились, никто не ожидал, что унгры могли подойти так близко.

Десятник спрыгнул с лошади, переваливаясь на затекших ногах, подошел к нам.

Действительно унгры были почти рядом, я автоматически перевел расстояние в голове, всего около десяти километров. И что самое неожиданное они собирались ставить лагерь. Я посмотрел на солнце, которое заметно склонялось к западу, только сейчас сообразил, что советовались мы достаточно долго.

-Так дорогой товарищ,- сказал я сам себе,- ты не в своем кабинете и времени у тебя никогда столько не будет, давно пора привыкать, все делать быстро.

Ну, что же, если враг делает ошибки, надо их использовать. Придется выкинуть псу под хвост все наши домыслы, и начинать действовать. Подозвав разведчиков к себе, я начал их расспрашивать о местности, на которой расположился лагерь унгров. Не знаю, кто там у них был главный, но лагерь делался по уму, конечно не как у ромеев, но этот кто-то явно учился у них. Унгры перешли приток Дуная, и находились на нашей стороне, река эта, названия которой никто не знал, стекала с достаточно крутой возвышенности, а сам лагерь расположился почти на берегу. Ну что же подумал я, с точки зрения наших противников все логично, зачем под вечер, куда то идти, войску перед завтрашним боем надо подкрепиться. И к тому же они в полной уверенности, что на хорошо укрепленный лагерь половцы не полезут. Хе-хе, и это хорошо.

Пока проходило совещание все, что было приготовлено для переправы, было убрано. Загорались костры, на которых воины готовили себе ужин. Никто не знал, когда удастся поесть в следующий раз.

Я тоже, как следует, подкрепился, отдал последние распоряжения воеводам и после этого тысяча воинов и три десятка тяжелых повозок, в которые были запряжены быки, во главе со мной ушли в сторону вражеского лагеря.В лагере оставались сорок тысяч половцев, У нас отсутствовали три тумена левого крыла, которые должны были форсировать Дунай еще ниже по течению. Но зато вся пехота и тяжелая конница русов была на месте.

Первые несколько километров в вечерних сумерках было идти совсем нетрудно, но становилось все темнее. И хотя трое моих воспитанников резво бежали впереди, я боялся, что они все-таки пропустят, какой-нибудь тайный дозор. Но, к моему удивлению, никакого охранения выставлено не было и вскоре мына темнеющем сером облачном небе увидели отблески тысяч костров. Сейчас надо было уходить от ровной степной дороги на возвышенность, но к счастью там не было нагромождения скальных пород, просто неровная каменистая почва, по которой тяжеленные телеги двигались достаточно легко. А в случаях когда телеги застревали, хватало рук , чтобы вытащить их из ямы почти на весу. Вскоре мы глядели на лагерь унгров с ровной продуваемой ветром возвышенности. Хорошо, что на ней ничего не росло, иначе лагерь точно расположился бы здесь, а не в редколесье, где можно было набрать хвороста и кизяка для костров и было полно комарья.

Однако разглядывать эту картину времени не было, телеги разъезжались в стороны и сразу с них начинали снимать деревянные конструкции и канаты. Только сейчас до моих вояк наверно дошло, зачем они тренировались собирать баллисты в полной темноте. Зато сейчас у них это получалось вполне прилично. Я прикинул, что к утру все десять онагров будут собраны, и останется только выдвинуться вперед метров на пятьсот, чтобы стал возможен обстрел лагеря. Но сейчас подойти метров на сто к лагерю было бы слишком большим нахальством. Пусть спят спокойно. Но пока там не спали, до нас доносились отзвуки разговоров, выкрики и даже песни. У нас же было полное молчание.

У меня мелькнула мысль, сходить в лагерь и попробовать взять языка, но подумав, я отказался от этой затеи. Искать короля, если он там, долгая история. А, что может сообщить обычный воин, и без него все понятно.

К моменту, когда восток слегка заалел, все было сделано, быки были впряжены в десять колесных онагров, которые вскоре должны будут покатиться вперед, на необходимую для стрельбы дистанцию.

Я смотрел на утреннее небо, в котором исчезали звезды, и вот низко над горизонтом осталось только Венера.

Легкий свист, и заскрипели колеса онагров, мы начали медленно выдвигаться вперед к лагерю унгров.

Когда выходили на намеченные позиции, издалека послышался тяжелый гул тысяч копыт. В лагере затрубили, послышались крики, мы же встали в невысоком кустарнике, наблюдая за поднявшейся суетой. Только обслуга онагров лихорадочно крутила торсионы, натягивая канаты, сплетенные из конского волоса, а из телег, осторожно вынимались глиняные шары с вмазанными в них, фитилями.

Надо отдать должное армии Иштвана, растерянности там не было, запели рожки трубы, и началось построение, пехота группировалась, готовясь встретить врага.

Гул становился все громче и вскоре перед лагерем появились тысячи конных половцев, которые, как обычно начали скакать вдоль укреплений, поднимая в воздух тысячи стрел.

А в лагере, тяжелые латники, не обращая внимания на обстрел, садились на коней, быстро строились в несколько рядов, намереваясь, вступать в бой.Сотни лучников унгров также подняли в воздух множество стрел,