-Конечно, подумал я, когда появится у базилевса, первым делом будет уговаривать того, отменить экскуссию, что бы налоги шли не мне, а в Константинополь. Только поезд ушел дорогой, теперь все денежки по любому будут мои.

Засиделись мы допоздна, но на ночь недоверчивый сановник перебрался на дромон. Перед этим я пообещал завтра показать ему строящуюся крепость в Корчеве.

К середине следующего дня дромон доставил меня с Константинопольским гостем в Корчев, где насвстречали префект и видные горожане. Но кроме них меня встречали еще около двух десятков половецких военачальников, на которых с большой опаской косились окружающие.

-Понятно,- подумал я,- каким –то шестым чувством почуяли что скоро поход. Мой спутник, также с большой опаской смотрел на кочевников. И потом, видимо не сдержав эмоций, тихо сказал мне на ухо:

-Наверно только такой, как ты, ненормальный смог подчинить этих дикарей себе, но не надейся, что это надолго, как только они почуют слабину, разбегутся по степям, посадив твою голову на пику.

-Василий, ты не понимаешь, они сами выбрали меня своим каганом, и только моя смерть или военные неудачи могут изменить этот факт,- также тихо сказал ему в ответ и добавил,- а я постараюсь, чтобы военных неудач у меня не было, или, по крайней мере, они были не очень большими.

Вставшим на колени военачальникам я приказал ожидать меня, и отправился вместе Василием к стройке. Огромное здание крепости уже возвышалось на половину своей предполагаемой высоты, и было видно отовсюду. Когда мы подошли вплотную, и каменные стены из грубо высеченных каменных боков нависли над нами, я уловил взгляд Василия, брошенный на меня. Этот взгляд как бы приценивался,- сейчас тебя убить, или немного подождать.

-Да уж, вздохнул я про себя, - с моим родственничком Иоанном, как-то надо объясниться по настоящему, иначе постоянно будешь ждать или яда в вине или ножа в бок.

Но Василий больше таких взглядов не кидал, а с удивившим меня энтузиазмом полез рассматривать все построенное, а потом вступил в беседу с архитектором, притом беседовал с ним на итальянском языке, и я ничего не понимал в их беседе. Но я все равно знал, о чем они говорят, Василия, как и венецианцев, интересовали те изменения от принятых сейчас стандартов в этих постройках, но на эти вопросы архитектор ответить все равно не сможет. И действительно Василий вскоре повернулся ко мне и начал задавать ожидаемые вопросы, но я с улыбкой отвечал, что когда все будет готово, все сразу поймут, для чего это делается.

Стройкой я остался доволен, если все будет продолжаться в таком темпе, к зиме почти все будет сделано. И когда я перееду сюда, то буду считать, что моя семья, которая в этом году должна будет увеличиться, будет в относительной безопасности, потому, как невысокие кирпичные стены крепости в Таматархе оптимизма мне не внушали.

Когда мы прошли во внутренний двор крепости, где пока еще никаких особых построек не было, Василий закрутил головой. Немного помолчал, но все же не вытерпел и спросил:

Я не вижу у тебя колодцев, здесь что, нет воды.

В ответ я позвал его за собой, мы в сопровождении венецианцев спустились по широкой каменной лестнице в большой подвал, занимавший почти такую же площадь, как двор крепости. Пройдя по пустым гулким помещениям, освещаемыми факелами охраны, мы подошли к темнеющему провалу и по очередным ступенькам спустились еще ниже. Здесь, после теплого весеннего дня, было прохладно и пахло сыростью. Пройдя немного дальше в тусклом свете факелов мы увидели большой бассейн полный воды, там, где в него входила труба от источника было заметно слабое течение.

-Вот так и будем жить,- сказал я,- воды, как видишь, нам хватит. Ну, а если все же кто-нибудь догадается перекрыть источник, который еще надо отыскать, то этой воды хватит не на один месяц. И вот посмотри,- я показал на потолок, из которого прямо над бассейном выходили несколько керамических труб, - В эти трубы будет стекать вода с крыш и стен крепости во время дождей.

Во время разговора архитектор Ладислао стоял с таким видом, как будто он сам все это придумал. Хотя он мог гордиться, все жеэто именно он выполнил в камне все мои замыслы. Но зато и почти все средства, которые я получал, уходили сюда, как в воду. Мне уже неоднократно намекали мои приближенные, что я мог бы житьна более широкую ногу. Даже наш управитель, поняв, что у меня нет привычки за каждое неосторожное слово рубить головы, как то осторожно намекнул, что я мог бы и чаще проводить приемы и устраивать пиры. Но пока мне было не до этого, и будет ли, когда-нибудь я не знал.

После увиденного логофет пока мы не поднялись во двор, не произнес ни слова.

Жаль, - подумал я,- что не могу ему продемонстрировать залп пушек, которые картечью из бастионов фланговым огнем будут сметать вдоль стен всех нападающих вместе с лестницами. Или залпы пушек чугунными ядрами, которые пока еще были только в моей голове, по дромонам, или любым другим судам, проходящим через пролив.Но, увы, пока это были только мечты. Я прекрасно помнил, про железную руду и уголь Тавриды, и их невысокое качество, но надеялся, что, по крайней мере, для моих несложных творений, этого качества будет хватать. Если все будет складываться удачно, и я вернусь живым из похода, мастера бронзового литья займутся и производством чугуна.